Упанишады

Нарада-паривраджака-упанишада

Атхарваведа
группа упанишад – саньяса

Ом! О Дэвы, да услышим мы ушами то, что благоприятно;
Да увидим мы глазами то, что благоприятно, о вы, достойные поклонения!
Да насладимся сроком жизни, отпущенным Дэвами,
Восхваляя их своим телом и членами твердо!
Да благословит нас славный Индра!
Да благословит нас всезнающее Солнце!
Да благословит нас Гаруда, громовержец зла!
Да дарует нам благополучие Брихаспати!
Ом! Да будет во мне Мир!
Да будет Мир в моем окружении!
Да будет Мир в силах, которые действуют на меня!

I-1. И вот однажды Нарада, драгоценность среди аскетов, совершая свои (обычные) обходы по всем (трем) мирам, освящая (все больше) новых священных мест и святых мест паломничества своим наблюдением, (сам) достигая чистоты ума, (оставаясь) свободным от вражды, спокойным, самообладающим, впадая в уныние со всех сторон (видя страдания людей), внимательно исследуя свое собственное Я, увидев святое место, (священный) лес Наимиша, известный своей радостью добровольно принятых религиозных обрядов и переполненный святыми личностями, он спустился туда (со своего воздушного путешествия), завораживая группы людей, животных, полубогов с головами лошадей, богов, полубогов Кимнара и нимф своими песнями о подвигах Господа Вишну, называемыми Стхавара и Джангама, которые особенно вызывают преданность Господу, изложенными в музыкальных нотах са, ри, га, ма, па, дха и ни, которые пробуждают бесстрастие (к мирским привязанностям) и которые не приемлют мирских путей. При его приближении Шаунака и другие великие мудрецы, которые прибыли туда, чтобы принять участие в жертвоприношении, длившемся двенадцать лет, богатые ведическими знаниями, всемудрые (в священнических функциях), хорошо приверженные устойчивому покаянию и наделенные мудростью и бесстрастием, встали, чтобы приветствовать его; и, воздав ему почести, усадили его (на почетное место), предложив ему подобающий прием.

Затем, хотя они (уже) были хорошо наставлены (в духовных вопросах, но для блага мира), они (сказали Нараде): «Уважаемый господин, сын бога Брахмы, каковы средства освобождения (от мирского рабства)? Пожалуйста, расскажи нам».

I-2. Так, (мудрец) Нарада сказал им: «(Дважды рожденный) из хорошей семьи, наделенный священным шнуром и посвященный в изучение Вед, прошедший сорок священных обрядов (начиная с заключения брака своих родителей и заканчивая жертвоприношением Апторьяма), завершивший курс по всем отраслям обучения как дисциплинированный безбрачный ученик в течение двенадцати лет, совершая личное служение наставнику все это время; период в двадцать пять лет как домохозяин; (еще) двадцать пять лет на стадии лесного жителя (Ванапрастхи), все (три стадии) в должном порядке предписанным образом; хорошо изучивший обязанности четырех видов брахмачарьи, шести видов домохозяев, четырех видов ванапрастхи; выполнивший все соответствующие обязанности, относящиеся к ним; оснащенный четырьмя дисциплинами (для изучения Брахмавидьи); свободный от желания в мыслях, словах и делах, а также в скрытых желаниях (васанах) и побуждениях (эшана), лишенный вражды и умиротворенный и самоконтролируемый; когда такой аскет, медитируя на своем Я без перерыва на высшей стадии отречения (как Парамахамса), оставляет тело, он становится освобожденным (от перерождения), он становится освобожденным. Так (заканчивается первая упадеша) упанишады.

II-1. Затем все (мудрецы) Шаунака и другие попросили почтенного Нараду: «Уважаемый господин, объясни нам способ отречения». Наблюдая за ними, Нарада сказал: «Подобает узнать все о его природе из уст деда (бога Брахмы)». После завершения жертвоприношения он отправился в сопровождении их в мир бога Брахмы (сатья-лока) и поклонился ему (параместхин) предписанным образом и восхвалил его. По его велению он сел вместе с ними должным образом и сказал деду (всех): «Ты наставник, ты Отец, ты всеведущий, знающий тайну всех знаний. Поэтому будь любезен изложить одну тайну (знание) по моему выбору. Кроме тебя, кто компетентен говорить о тайне (знании), дорогой мне? Это стадии в ордене нищенствующих монахов. Пожалуйста, расскажи нам». По просьбе Нарады бог Брахма, увидев их всех со всех сторон, оставался устойчивым в глубокой медитации (самадхи) в течение короткого времени. Придя к выводу, что они ищут средство от недугов мирской жизни, и обратившись к Нараде, дед сказал: «Сын мой, теперь я ясно изложу тайну, которой прежде учил верховное существо (вират-Пуруша), приняв несравненную форму гимна Пуруша-сукта и тайное учение упанишад. Да выслушай ты этот надлежащий порядок (аскезы), очень тайный, со всем своим вниманием».

II.2. «О Нарада, тот, кто родился в хорошей семье, будучи неинициированным вначале, получив посвящение в Ведическое знание (после того, как был наделен священным шнуром), послушный своей матери и отцу, обращается (после предварительных наставлений своего отца) к хорошему наставнику, который поддерживает благородную традицию, имеет веру (в Ведическое знание), рожден в хорошей семье, хорошо разбирается в Ведах, любит Шастры, добродетелен и свободен от окольных путей. Поклонившись ему и оказывая личную услугу, соответствующую случаю, он должен сообщить ему о своем сердечном желании (учиться у него). Пройдя курс обучения по всем отраслям знаний в течение двенадцати лет, выполняя личную услугу все время, он должен жениться на приятной девушке, достойной его семьи, с его (наставника) согласия. После этого проживания в доме наставника он ведет, с одобрения учителя, жизнь, подобающую домохозяину, в течение двадцати пяти лет. Свободный от пороков плохого брахмана, имеющий сына, желающего продолжить свой род, и проживший двадцать пять лет, подобающих стадии домохозяина, он должен вести жизнь одинокого лесного жителя (Ванапрастхи), пока не пройдут (еще) двадцать пять лет; совершая омовение трижды в день, после прикосновения водой к различным частям тела, принимая пищу один раз в день в четвертую стражу (дня, т. е. после полудня), отказавшись от поездок в город и деревню, как практиковалось в прежние дни, выполняя соответствующие ритуалы без использования возделанных злаков (таких как пшеница и рис, но используя только дикие злаки), свободный от желания удовольствий, которые видны или о которых слышно (т. е. удовольствий в этом мире и в следующем), очистившись сорока таинствами, свободный от привязанностей ко всем вещам, обретший чистоту ума, сжегший зависть, ревность и эгоизм и обретший богатство в четырехчастной дисциплине – такой человек заслуживает того, чтобы принять (жизнь) отречения». Так (заканчивается вторая упадеша) упанишады.

III-1. Затем Нарада спросил деда (Брахму): «Господи, что такое отречение (санньяса) и кто имеет право отречься от мирской жизни?» «Сначала я расскажу о (виде) человека, имеющего право на отречение, а затем о способе отречения. Слушайте внимательно:

«Эти (следующие люди) не заслуживают отречения от мирской жизни. Евнух, тот, кто отпал (от правильного поведения), уродливый человек, женщины, глухой, ребенок, немой, еретик, император, религиозный ученик, отшельник Вайкханаса и харадвиджа (капалика?), наемный учитель, человек без крайней плоти и тот, кто не поддерживает священный огонь, хотя все они обладают бесстрастием. Даже если они принимают (жизнь) отречения, они не имеют права получать (наставления по) великим ведическим текстам («Ты есть То» и т. д.). Тот, кто уже является аскетом, имеет право стать высшим видом аскета (парамахамсой).

III-2. «Тот, кто приносит защиту от страха другим от себя, как он сам получает (эту защиту от страха) от других, объявляется в юридических книгах нищенствующим монахом».

III-3-4. «Евнух, уродливый человек, слепой, мальчик, виновный в преступлении, отпавший от праведного поведения, (всегда) находящийся у ворот другого (ищущего помощи), отшельник вайкханаса и харавиджа, император, религиозный ученик, еретик, без крайней плоти, тот, кто не поддерживает священный огонь, тот, кто дважды или трижды отрекался от мирской жизни (ранее), и наемный учитель – эти люди не заслуживают принятия отречения, за исключением страдающих в чрезвычайной ситуации (непосредственно перед смертью)».

III-5. Как (отречение во время) тяжелого несчастья одобряется уважаемыми (арьями)?

«Время непосредственно перед уходом жизненного дыхания из тела называется тяжко страдающим (временем), а не каким-либо другим; этот случай чрезвычайной ситуации ведет к пути освобождения (путем обращения к отречению с предписанными праисамантрами).

III-6. Даже при отречении от мира, совершаемом тяжело страдающим человеком (атура-санньяса), мудрый человек должен отречься от мира только предписанным образом, произнося установленные для него мантры и повторяя мантры.

III-7. Даже в виде (отречения, принятого) сильно страдающими, нигде нет никакой разницы в Прайсе (мантрах). Нет мантры (произносимой) без религиозной деятельности; (и) религиозная деятельность имеет глаз на мантру.

III-8. (Действие) без мантры не является религиозным действием (т. е. оно отличается); поэтому не следует отказываться от мантры. Религиозное действие, совершаемое без мантры, подобно подношению, предлагаемому в пепле.

III-9. Отречение тяжело страдающих объявляется сокращением предписанного для него ритуала; поэтому в атура-санньясе есть способ повторения мантр (без ритуала), о мудрец.

III-10. Если ахитагни-домохозяин разочаровывается в мире, находясь в другой провинции, он должен совершить жертвоприношение Прапатья в (водоеме) воды, а затем отказаться от мирской жизни.

III-11. Мудрец должен отречься от мира после завершения (предварительного чтения прайса-мантр) либо мысленно, либо повторением мантр предписанным образом (во время жертвоприношения "праджапатья") или (предложить жертвоприношение) в водах или совершить ритуалы предписанным в Ведах образом; в противном случае он будет двигаться к падению (деградации).

III-12. Когда в уме возникает отсутствие желаний по отношению ко всем объектам, тогда (авторитеты) санкционируют отречение (таким человеком); в противном случае он должен отпасть (от добродетели).

III-13. Мудрец, разочаровавшись в мире, может стать нищенствующим монахом; когда у человека есть привязанности, он должен жить в своем доме. Тот падший брахман, который становится аскетом, когда у него есть привязанности, действительно отправляется в ад.

III-14. Этот брахман, на стадии дисциплинированного безбрачного ученика, может принять отречение, не вступая в брак, чей язык, гениталии, желудок и руки хорошо охраняются (т. е. находятся под совершенным контролем).

III-15. Видя мирскую жизнь как полностью лишенную содержания и с желанием осознать сущность (всего), они отрекаются от мира, не вступая в брак, будучи проникнуты великим бесстрастием.

III-16. (Вся недуховная) деятельность характеризуется игрой активного участия в мирских делах; истинное знание является характеристикой отречения. Поэтому, ставя впереди (т. е. предпочитая) мудрость, разумный человек отречется от мира.

III-17. Когда человек осознает, что высшая реальность – это вечный Брахман (один), он должен, взяв единственный символический посох, оставить пучок волос вместе со священной нитью.

III-18. Тот, кто привязан к высшему Я (Параматману), отрешен от вещей, отличных от этого (Параматмана); освобожденный от всех желаний, он должен есть пищу, поданную в качестве подаяния.

III-19. Когда человек, который становится очень доволен, когда его почитают и почтительно приветствуют, становится подобным же образом (очень доволен), когда его бьют, тогда он (истинный) нищенствующий монах (существующий на подаянии).

III-20. «Я – нерушимый недвойственный Брахман, единственный, называемый Васудевой (Господом Вишну)» – тот, чье твердое отношение таким образом (установлено), становится (истинным) нищенствующим монахом.

III-21. Он находится на стадии (ведущей к) окончательному блаженству, в котором обретаются мир, покой, чистота, истина, удовлетворенность, прямота, отсутствие какой-либо собственности и ложных настроений.

III-22. Когда человек не имеет дурных наклонностей ко всем существам в делах, мыслях и речах, он становится (истинным) нищенствующим монахом.

III-23. Внимательно исполняя свои обязанности, характеризующиеся десятью (добродетелями), и изучая предписанным образом упанишады (веданту), дваждырожденный (двиджа), оплатив три долга, может отказаться от мирской жизни.

III-24. Десять добродетелей, характеризующих правильное поведение (дхарму), таковы: удовлетворенность, прощение, самообладание, неворовство, чистота, контроль чувств, смирение, (священное) обучение, истина и ровный характер.

III-25. Тот пребывает на стадии (ведущей к) окончательному освобождению, кто не вспоминает (с тоской) прошлые удовольствия, а также те, которые еще не испытаны; и он не ликует в тех, которые уже наступили.

III-26. Тот, кто всегда способен удерживать внутренние способности чувств внутри, а внешние объекты чувств снаружи (без какой-либо реакции), пребывает на стадии (ведущей к) окончательному блаженству.

III-27. Так же, как, когда жизненное дыхание покидает тело, оно больше не испытывает удовольствия и боли, он (мудрец) таков, даже когда он жив (буквально, когда он объединен с жизненным дыханием); тогда он остается на стадии (ведущей к) окончательному освобождению (кайвалья).

III-28. Пара набедренных повязок, заплатанная одежда (от холода зимы) и один символический посох составляют снаряжение высшего класса аскетов (Парамахамса); больше не разрешено (писанным) законом;

III-29. Если бы он обладал большим снаряжением для комфорта, он отправился бы в ужасный ад (раурава) и был бы (отреченным) рожден в виде животных.

III-30. Он может носить снаружи заплатанную одежду, сшитую из кусков выброшенной, но чистой ткани, после окрашивания ее охрой.

III-31. Нося одну одежду или будучи обнаженным, его взгляд на одного (т. е. освобождение) и без тоски (по удовольствиям) (Парамахамса) всегда будет в движении один; в сезон дождей (один) он может оставаться на одном месте.

III-32. Оставив свой дом (родственников), детей и жену, все ветви Веды, жертвенные обряды и священный шнур, аскет будет путешествовать один (не привлекая к себе внимания).

III-33. Отказавшись от таких недостатков, как страсть; гнев, гордость, жадность и заблуждение, нищенствующий монах останется свободным от чувства собственности (нирмамах).

III-34. Избавившись от любви и ненависти, (смотря) одинаково на глыбу, камень и золото и воздерживаясь от причинения вреда (всем) существам, аскет останется свободным от всех желаний.

III-35. Аскет достигнет освобождения, когда он освободится от гордости и эгоизма, будет лишен вреда и злобы и будет обладать добродетелями самопознания.

III-36. Привязанностью к (удовольствиям) чувств человек несомненно наносит вред; только хорошо сдерживая их, он достигает окончательного блаженства.

III-37-38. Желания не утихают, если дать простор их наслаждению; подобно огню, разжигаемому жертвоприношением, они только увеличиваются. Тот человек должен быть известен как тот, кто победил свои чувства, кто не радуется и не испытывает неприязни к (объектам), услышав, осязая, съев, увидев или понюхав их.

III-39. Он пожинает все плоды, обещанные Ведантой (Упанишадами), чья речь и ум всегда чисты и всегда хорошо охраняются.

III-40. Брахман (в поисках освобождения) должен всегда отшатываться от почестей, как от яда; он должен всегда приветствовать пренебрежение, как (он бы) нектар.

III-41. Человек, пребывающий в иллюзии (забыв об этом), крепко спит, просыпается в хорошем настроении и счастливо отправляется в (свою работу) в мире; (но) оскорбитель попадает в беду.

III-42. Следует терпеливо переносить оскорбительную речь и никогда не оскорблять другого; и он не должен в этом воплощенном состоянии создавать вражду с кем-либо.

III-43. Не следует отвечать гневом на гнев; будучи оскорбленным, он должен говорить мягко ради блага (всех); никогда не следует говорить неправдивое слово, которое питает (мирские желания) семи врат (тела).

III-44. Наслаждаясь высшим светом (проявленным в индивидуальном Я), оставаясь неподвижным, свободным от желаний и благословений, ища (высшего) блаженства, он (аскет) должен передвигаться (как нищенствующий монах) с Я в качестве своего спутника.

III-45-47. Он становится достойным бессмертия, подчиняя чувства, ослабляя (чувства) любви и ненависти и не причиняя вреда живым существам. (Это тело) скреплено костями, связано сухожилиями, облеплено плотью и кровью, покрыто кожей, дурно пахнет, наполнено мочой и фекалиями, подвержено старости и страданиям, обитель болезней, подвержено травмам, полно страстей, непостоянно и обитель стихий (т. е. тело), которое можно оставить (без сожаления).

III-48. Если кто-то будет получать удовольствие от тела, которое является конгломератом плоти, крови, гноя, фекалий, мочи, сухожилий, костного мозга и костей, этот глупец будет (радоваться) и в аду.

III-49. Отношение «Я есть тело» (то же самое, что) путь, ведущий в ад (называемый) каласутра, ловушка для ада махавичи и ряд лесных (-адских), где листья деревьев острые, как мечи.

III-50. Даже если кто-то сталкивается с полным крахом, это (отождествление тела с Я) должно быть оставлено всеми силами; его не должен (принимать) благороднорожденный человек, так же как (низкорожденная) племенная женщина, несущая собачье мясо.

III-51. Отказываясь (как) от добродетельных поступков по отношению к своим близким, так и от злых поступков по отношению к недружелюбным людям, (человек) достигает вечного Брахмана практикой глубокой медитации (дхьяна-йоги).

III-52. Этим методом, постепенно отказываясь от всех привязанностей и освобождаясь от (влияния) всех пар (противоположностей, таких как удовольствие и боль), человек утверждается в одном только Брахмане.

III-53. (Аскет) должен путешествовать один, без всякого помощника, для достижения конечного блаженства; ибо, видя совершенство единого (Брахмана), он не оставляет его и не бывает оставлен (им).

III-54. Череп (в качестве чаши для подаяний), (убежище) в тени деревьев, рваные одежды, уединение и невозмутимость во всех (вещах) – такова характеристика освобожденного.

III-55. Милостивый ко всем существам, спокойный, носящий тройной (символический) посох, (несущий) кувшин для воды, восхищающийся единым (Брахманом) – став нищенствующим монахом (таким образом), он может войти в деревню за подаянием.

III-56. Нищенствующий монах должен быть один, как было сказано ранее; двое вместе объявляются парой (имеющей привязанность друг к другу); трое вместе, как говорят, составляют деревню (со своими препирательствами); больше этих (троих) становится городом (суеты и беспорядка).

III-57. Город (аскетов) не должен быть создан, ни деревня, ни пара; аскет, делающий (составляющий часть) этих троих, отпадает от своего законного долга.

III-58. Из-за их тесного общения, несомненно, будут разговоры о королевских особах и т. д., взаимная удача в милостыне, а также привязанность, сплетни и соперничество между ними.

III-59. Он должен оставаться один и без желаний; он не должен ни с кем разговаривать. Он должен всегда произносить «Нараяна» в качестве ответа (на утверждения других).

III-60. В уединении он должен размышлять о Брахмане (всем сердцем) в мыслях, словах и делах. Он никоим образом не должен ни приветствовать смерть, ни (радоваться) жизни.

III-61. Он должен только отмечать время (практикуя аскетизм), пока не завершится отведенный ему промежуток жизни; он не должен ни приветствовать смерть, ни радоваться жизни. Он должен ждать времени (смерти) в одиночестве, как служащий ждет приказов.

III-62. Нищенствующий монах получает освобождение, когда он обладает следующими шестью характеристиками: он безъязык (в наслаждении едой и речью), евнух (в сексе), хромой (в толкании), слепой (в видении объектов чувств), глухой (в слушании похвалы или проклятия) и невинный (как ребенок). В этом нет никаких сомнений.

III-63. Говорят, что безъязыким является тот аскет, который, принимая пищу, не осознает, что она вкусная или нет, и кто говорит слова полезные и правдивые в меру.

III-64. Тот евнух, кто не испытывает волнения при виде женщины, будь то новорожденная, шестнадцатилетняя или столетняя.

III-65. Когда аскет ходит (только) за милостыней и по зову природы и не проходит (расстояние) тринадцати или четырнадцати километров (в день), он, безусловно, хромой.

III-66. Говорят, что слепым является тот нищенствующий монах, чьи глаза, (скромно опущенные) при стоянии или ходьбе, не видят далеко, кроме шестнадцати локтей земли (перед ним).

III-67. Слыша слова, полезные или иные, приятные уму или вызывающие печаль, он, кажется, не слышит их (т. е. остается невозмутимым); такой мудрец называется глухим.

III-68. Говорят, что нищенствующий монах подобен ребенку, кто всегда остается как бы спящим в присутствии объектов чувственных удовольствий, (хотя) его чувства действенны и невредимы.

III-69. Шоу танцоров и т. д., азартные игры, подруга (прежних дней), съестные припасы (соблазнительно наваленные), (другие) приятные вещи и женщина в ее сношениях – всего этого аскет должен всегда избегать.

III-70. Аскет никогда даже не должен думать в своем уме об этих шести – любви, ненависти, опьянении, обмане, причинении вреда и обмане других.

III-71. Кровать, белая одежда, разговоры о женщинах, неустойчивость, дневной сон и повозка – эти шесть причин падения аскетов.

III-72. Тот, кто думает о Я, должен старательно избегать дальних путешествий. Аскет должен всегда практиковать знание упанишад, которое является средством освобождения.

III-73. Аскет не должен постоянно прибегать к месту паломничества или часто поститься; он не должен все время изучать писания или толковать их исключительно.

III-74. Он всегда будет вести себя без (совершения) греха, обмана и коварных поступков, всячески сдерживая свои чувства, как черепаха свои конечности.

III-75-76. Он будет освобожден (от мирского рабства), когда функционирование его чувств и ума станет спокойным; свободен от надежд (на выгоду) и имущества; равнодушен к парам (противоположностей, удовольствия и боли и т. д.), почтительному приветствию и проявлению своей воли (нихсвадхакара); свободен от «мое», эгоизма, ожиданий и благословений; и придерживается уединения. В этом нет никаких сомнений. Таковы (обязанности аскетов).

III-77. Дисциплинированный безбрачный ученик, домохозяин или лесной житель (ванапрастха) может отказаться от мирской жизни, когда он всегда бдителен в ведении праведной жизни, обладает (искусностью в) действии, имеет преданность и мудрость и приходит к обладанию бесстрастием по собственному желанию. Если он в основном заинтересован (в определенной стадии своей жизни), он должен завершить стадию ученичества и стать домохозяином; став (со стадии домохозяина) лесным жителем, он должен (после этого) отречься от мира. Или же он может отказаться от мирской жизни со стадии ученика, домохозяина или лесного жителя. Но тогда человек может отречься, в тот самый день, в который он разочаровывается в мире, является ли он тем, кто не соблюдает обеты (до стадии отречения) или соблюдает их, прошел ли он предписанное омовение по завершении дисциплинированного ученичества или нет, является ли он тем, кто прекратил поддерживать ритуальный огонь после смерти своей жены (утсаннагни) или является тем, кто не поддерживает (по другим причинам) ритуальный огонь (анагника). Некоторые (законодатели) предписывают жертвоприношение, называемое праджапатья (чьим главенствующим божеством является бог Брахма), (дваждырожденному до того, как он примет отречение). Но (хотя так сказано) он не может этого сделать. Он должен совершить только жертвоприношение Агнеи (чьим главенствующим божеством является Агни, бог огня). Ибо агни – это жизненное дыхание (прана). Тем самым он (укрепляет) жизненное дыхание. (Затем) он должен совершить жертвоприношение трайдхатавия (главным божеством которого является бог Индра). Благодаря этому (жертвоприношению) три жизненных флюида (становятся сильными, как огонь), а именно саттва (семя), раджас (кровь) и тамас (темный).

III-78. (Совершив жертвоприношение предписанным образом, он должен понюхать священный огонь, произнося следующую мантру): «О огонь, это (жизненное дыхание) – твой источник; поскольку ты рождаешься в надлежащее время (года), ты надеваешь сияние. Познав его (Атман, твой высший источник), ты можешь слиться (с праной, твоим источником). Да увеличишь ты наше богатство (трансцендентного знания)». Так, произнося мантру, он должен понюхать огонь. Это источник огня, этот жизненный воздух. Да пойдешь ты к пране, да пойдешь ты к своему источнику. Сваха. Только так говорит эта (мантра). Добыв ритуальный огонь из ахавания (священного огня), он должен понюхать его, как и прежде. Если он не сможет добыть ритуальный огонь, он должен предложить жертвоприношение в водах. Ибо вода (под руководством) всех богов. Произнося (мантру) «Я предлагаю жертвоприношение всем богам, Сваха», он должен предложить жертвоприношение и, взяв (небольшую часть, оставшуюся от) предложенного жертвоприношения, смешанного с гхи (топлёным сливочным маслом), он должен съесть его (смешанным) с водой. Жертвоприношение, смешанное с гхи, полезно и дает (приводит к) освобождению. Так (было объявлено). Только после отказа от пучка волос, священной нити, родителей, сына, жены, (обычной) работы, учебы, мантр (кроме тех, что предписаны аскетам), мудрец (знающий духовное знание) отрекается от мирской жизни. С помощью мантр освобождения, относящихся к жертвоприношению Трайдхатавия, он должен достичь (окончательного блаженства). Это есть Брахман; к нему следует с почтением прибегать. Только так достигается это (освобождение). Так.

III-79. Нарада снова спросил деда (Брахму): «Как он, (будучи теперь) без священной нити, является брахманом?» Бог Брахма сказал ему (следующее).

III-80. Побревшись (удалив) хохолок, мудрец должен отбросить внешнюю (священную) нить. Он должен носить как нить (т. е. он всегда должен осознавать) трансцендентного Брахмана, который неразрушим.

III-81. Сутра так называется, потому что она указывает (на Брахмана). Сутра действительно является высшим состоянием. Тот Брахман (единственный) полностью овладел Ведами, кто осознал эту сутру.

III-82. Йогин, знаток йоги и познавший истину, должен обладать той сутрой (Брахманом), которой все удерживается вместе (поддерживается), как группа драгоценных камней нитью.

III-83. Утвердившись в высшей йоге, мудрец должен отказаться от внешней (священной) нити. Мудр тот, кто обладает сутрой, состоянием Брахмана. Обладая этой сутрой, он не становится ни нечестивым, ни нечистым.

III-84. Те, кто имеет сутру внутри и обладает священной нитью мудрости, действительно являются знатоками сутры; они носят (истинную) священную нить.

III-85. Те, кто носят пучок волос в форме мудрости (джняна), чьим основным состоянием является мудрость, кто обладает священной нитью мудрости, для кого только мудрость является высшей, обладают, как говорят, чистым знанием.

III-86. Тот мудрец, чей пучок состоит из мудрости, как пламя в случае огня, и ничего другого, считается обладателем сикхи (пучка; превосходства); не другие, которые (просто) носят прядь волос на макушке головы.

III-87. Брахманы и другие, кто участвует в ведических обрядах, должны носить эту (священную) нить; поскольку она объявлена частью церемонии.

III-88. Тот, чей пучок состоит из мудрости, как и его священная нить (этой мудрости), обладает всеми реквизитами брахмана; так понимают знатоки Вед. Так.

III-89. Зная таким образом (обязанности аскетов), брахман, отказавшись от мирской жизни, становится нищенствующим монахом, носящим одну одежду и бритоголовым, он не получает никаких даров (кроме простой пищи для скудного пропитания), если он не в состоянии вынести телесные лишения (неодетого, не просящего аскета авадхуты). Или, согласно предписанным правилам, становясь раздетым (буквально, обладающим формой новорожденного), отказываясь от своих детей, друзей, жены, близких родственников и т. д., своего изучения Вед и ритуалов, оставляя весь мир, свою набедренную повязку, символический посох и (теплую) одежду; будучи способным мириться с парами (противоположностей, удовольствия и боли и т. д.) и не обращая внимания на холод и жару, удовольствие и боль, сон, честь и бесчестье, и шесть человеческих немощей (голод и т. д.); оставляя осуждение, эгоизм, соперничество, гордость, ложный вид, ревность, зависть, желание, ненависть, удовольствие, боль, любовь, гнев, алчность, заблуждение и т. д.; помня свое тело как труп; не осознавая ничего, кроме Я как внутри, так и снаружи; не кланяясь никому, не имея ни произнесения "Сваха" (в поклонении богам), ни произнесения "Свадха" (в честь манов); не предаваясь ни похвале, ни порицанию; таким образом он становится независимым от посторонних влияний.

Довольствуясь (только пищей), которая приходит непрошено, он не должен принимать (дары) золота и т. д. Он не делает ни призывания божеств, ни произнесения мантр, чтобы отправить их обратно; у него нет мантры или не-мантры, медитации или поклонения, цели или не-цели, разделения или единения; и будучи твердым умом (в отношении места жительства), не имеет никакого дома (для сна ночью), кроме заброшенного дома, тени дерева, храма, пучка (высокой) травы, гончарного сарая, хижины, где поддерживается ритуальный огонь, юго-восточной четверти, песчаного берега реки, погреба, пещеры или земли около водопада или в лесу. Он может не иметь отличительного знака аскета (как великие мудрецы прошлого), такие как Шветакету, Рибху, Нидагха, Ришабха, Дурвасас, Самвартака, Даттатрея и Райватака. Его поведение непостижимо (для обычных людей), как поведение детей, сумасшедших и призраков. Хотя он (совершенно) в здравом уме, он ведет себя как безумный человек. Бормоча "Сваха", он должен выбросить все это в воду – тройной (символический) посох, пращу (для переноски своих вещей), (миску для подаяний), сосуд (для воды), пояс и набедренную повязку.

III-90. Он должен путешествовать (как нищенствующий монах) обнаженным, оставив в воде все это – пояс, набедренную повязку, (символический) посох, одежду и сосуд для воды.

III-91. Он должен стремиться к (реализации) Я. Оставаясь нагим, свободным от (влияния) пар (противоположностей), не получая даров, прочно утвердившись на пути реальности Брахмана, с чистым умом, принимая пищу для поддержания жизни в предписанный час рукой или иным образом (помещая в рот) без попрошайничества, невозмутимый в получении или отказе (от пищи), без «моего», глубоко заинтересованный в медитации на чистом сиянии (т. е. Брахмана), преданный высшему духу (проявленному как индивидуальное Я), глубоко занятый искоренением последствий хороших и плохих действий, он должен отказаться (от всего, кроме Я); Имея только одну мысль, а именно, о высшем блаженстве, всегда помня Брахмана в форме пранавы (Ом) и то, что он есть только Брахман, он должен оставить тройственное тело согласно максиме осы (стать единым с Брахманом) и оставить тело одним лишь отречением. Он становится тем, кто реализовал себя (т. е. достигает освобождения в бестелесном состоянии). Так (заканчивается третья упадеша) упанишады.

IV-1. Тот, кто оставляет (три) мира, Веды, объекты чувств, (влияние) чувств и остается (утвержденным) только в Атмане, достигает высшей цели.

IV-2. Хороший аскет никогда не будет отвечать на вопросы о своем имени, происхождении и т. д., своем родном месте, продолжительности (пребывания там), изучении писания, семье, возрасте, поведении и соблюдаемых им обетах.

IV-3. Он не должен ни разговаривать ни с одной женщиной, ни вспоминать ни одну из увиденных ранее; он должен избегать всех разговоров о них и никогда не смотреть на них, даже на картине.

IV-4. Ум аскета обязательно будет встревожен, когда он делает четыре вещи относительно женщин (упомянутые выше); из-за этого волнения ума он погибает.

IV-5-6. Аскет нисходит (со своего высокого положения), если у него есть жадность, гнев, неправда, обман, алчность, заблуждение, симпатии и антипатии, (любовь) к изящному искусству, объясняющая склонность, желание, страсть, принятие (даров), эгоизм, «мое», врачевание, навязывание правильного поведения (другим), искупительные действия, путешествие за границу (в нечестивые места) и (практика) мантр, трав, ядов и благословений (других), которые запрещены.

IV-7. Мудрец, стремящийся к освобождению, не должен говорить (таких слов, как) «приходи, уходи, остановись, приветствуй, друзья и почитание».

IV-8. Нищенствующий монах не должен ни принимать дары, ни побуждать других делать пожертвования, ни побуждать (других давать или принимать дары) в любое время, даже во сне.

IV-9. Услышав или увидев хорошее или плохое о своей (бывшей) жене, брате, детях и т. д. и родственниках, он не должен волноваться; он должен отказаться от печали и заблуждений.

IV-10-12. Воздержание от вреда, (имеющий) правдивость, неворовство, воздержание, не стяжательство, смирение, отсутствие депрессии, безмятежность, устойчивость, прямолинейность, свобода от привязанностей, служение уважаемым старшим, вера, прощение, спокойствие, неприсоединение, стойкость, дружелюбие, выносливость, сострадание, скромность, знание и мудрость, созерцание высшего Духа (Йоги), очень умеренная диета и удовлетворенность – это хорошо известно как основные требования самоконтролирующихся аскетов.

IV-13. Свободный от (влияния) пар (противоположностей), всегда укорененный в благости, невозмутимый во всем, мудрец на четвертой стадии (аскезы), парамахамса, есть видимый бог Нараяна.

IV-14. За исключением сезона дождей, он может оставаться одну ночь в деревне и пять ночей в городе; во время дождей он может оставаться четыре месяца (в деревне или городе).

IV-15. Нищенствующий монах не должен оставаться две ночи в деревне; если он остается, привязанность и т. д. могут найти способ (отклонить его); таким образом он отправится в ад.

IV-16. На окраине деревни, в уединенном месте он может разбить свой лагерь и ходить (за милостыней), как червь (ползающий) по земле; во время дождей он должен оставаться на одном месте.

IV-17. Одетый в одну одежду или без одежды, с устремленным на единого (Брахмана), свободный от желаний, не отклоняющийся от пути добра и глубоко медитирующий, он должен ходить по земле.

IV-18. Практикуя свои основные обязанности в чистом месте, нищенствующий монах должен всегда быть в движении, устремив свой взор на землю.

IV-19. Он никогда не должен путешествовать ночью, в полдень или в течение двух сумерек; ни в безлюдном месте, ни в непроходимой местности, ни в месте, причиняющем вред существам.

IV-20. Нищенствующий монах может остановиться на одну ночь в деревне, на две ночи в маленьком городе, на три ночи в большом городе и на пять ночей в городе. Во время дождей он может разбить лагерь в одном месте, где много чистой воды.

IV-21. Видя все существа подобными себе, нищенствующий монах должен ходить по земле, как слепой, тупой, глухой, безумный и немой человек.

IV-22. Нищенствующий монах бахудака и лесной житель, как утверждается, должны совершать омовение в три периода (перекрестка) дня, аскет хамса – только один раз в день, а аскет парамахамса не имеет (предписанного) омовения.

IV-23. Аскет, несущий один символический посох, должен соблюдать эти семь вещей – тишину, позу йоги, глубокую медитацию, выносливость, уединение, отсутствие желаний и невозмутимость.

IV-24. Тот, кто находится на стадии парамахамсы, из-за отсутствия предписанных правил в отношении омовения и т. д., должен просто отказаться от всех видов деятельности ума.

IV-25. В чем разница между червями (упивающимися гнилостной водой) и людьми, которые наслаждаются (телом, состоящим из) кожи, плоти, крови, сухожилий, костного мозга, жира, костей, фекалий, мочи и гноя?

IV-26. Где (с одной стороны) находится тело, великое скопление всех (нечистот), таких как мокрота и другие, и где (с другой стороны) находятся такие достоинства, как телесное великолепие, благоприятность и личное обаяние?

IV-27. Если глупец находит удовольствие в своем теле, которое является скоплением плоти, крови, гноя, фекалий, мочи, сухожилий, костного мозга и костей, он будет (наслажден) и в аду.

IV-28. Хотя нет никакой разницы между невыразимой областью женщин и очищенной язвой, люди обычно обманываются разницей во взглядах.

IV-29. Кусок кожи, разделенный надвое и надушенный ветром апана – поклон тем, кто находит удовольствие в нем! Что может быть большей безрассудностью, чем это?

IV-30-31. Мудрый аскет не имеет (мирской) работы, которую нужно делать, и у него нет никаких символов. Мудрец, свободный от «моего» и страха, спокойный, не подверженный влиянию пар (противоположностей), принимающий пищу без кастовых различий, одетый в набедренную повязку или без одежды, будет оставаться глубоко погруженным в медитацию. Таким образом, йогин, преданный исключительно мудрости, достоин отождествления с Брахманом.

IV-32. Даже если он может носить символ (такой как посох), (истинной) причиной его освобождения является только его духовное знание. Для людей здесь (в вопросе достижения конечного блаженства) собрание символов бессмысленно.

IV-33. Он – брахман (знаток Брахмана), который не знает (разницы между) тем, кто хорош или плох, необразован или высокообразован (в писании), имеет хороший или плохой характер.

IV-34. Поэтому мудрый (аскет) должен передвигаться незаметно, без всяких знаков, зная правильное поведение, преданный обету (осознания) Брахмана и прибегающий к тайному учению (т. е. упанишадам).

IV-35. Он будет странствовать по земле, тайна для всех людей, лишенный класса или стадии жизни, как (если бы он был) слепым, тупым и немым.

IV-36. Видя его спокойным умом, боги желают быть такими же, как он. Поскольку он не соблюдает никаких различий, он достигает (неразличимого) конечного блаженства. Таково учение бога Брахмы. Так (оно заканчивается).

IV-37. Затем Нарада попросил Брахму (деда): «Моли, объясни нам метод отречения». Бог Брахма, согласившись с этим, сказал: «Да будет так», заявил: Для принятия четвертой стадии жизни (т. е. отречения), независимо от того, находится ли человек в чрезвычайном положении или в обычной последовательности, он должен выполнить восемь памятных религиозных церемоний (astasraddha), предварительно совершив покаяние для искупления всех грехов (криччхрапраясчитта), восемь церемоний являются (умилостивлением) богов, мудрецов (былых времен), (других) божественных существ, людей, (пяти) первоэлементов, людей, отца, матери и (своего) Я. Сначала (он должен умилостивить) группу божеств по имени Сатья, Васу и т. д.; в памятной церемонии для богов, Брахмы, Вишну и Махешвары (Шивы); в церемонии шраддхи для мудрецов, божественных мудрецов (таких как Нарада), царственных мудрецов (таких как Джанака) и мудрецов-людей (таких как Яджнавалкья); в шраддхе для божественных существ, (восемь) Васу, (одиннадцать) Рудр и (двенадцать) Адитьев (солнц); в шраддхе для людей, Санака, Санандана, Санаткумара и Санатсуджата (сын бога Брахмы); в шраддхе для элементов, пять основных элементов – земля и т. д., органы чувств, такие как глаз, и т. д., и четыре группы живых существ; в шраддхе для мужчин, отец, отцовский дед и отцовский прадед; в шраддхе для женских предков, мать, отцовская бабушка и отцовская прабабушка; в шраддхе для своего Я, свое Я, отец и отцовский дед; если его отец жив, то не учитываются отец, он сам, дед по отцовской линии и прадед по отцовской линии.

Во всех случаях он должен почитать брахманов, организовав присутствие двух из них каждый раз. Почитая брахманов способом, предписанным для церемонии ежедневных подношений умершим предкам (питрайджна) в течение восьми шраддх, совершаемых в восемь дней или в день с мантрами, относящимися к его собственной ветви Веды, следуя выбору одной церемонии в день или восьми церемоний в тот же день; завершив (ритуалы) согласно правилам, пока они не будут накормлены; совершив подношение рисовых шариков манасам и попрощавшись с брахманами, довольный подарками и булочками бетеля; сохранив семь волос для успеха оставшихся ритуальных действий; дваждырожденные, сбрив семь или восемь волос вместе с (оставшимися) волосами и бородой, и подстригши ногти для успеха оставшихся ритуальных действий; омовение после бритья, при котором волосы в подмышечных впадинах и на лобке освобождаются от стрижки, и сохранение (вышеупомянутых) семи волос; завершение вечернего сумеречного поклонения; произнесение мантры Гаятри тысячу раз; выполнение (ежедневного) обучения и изучения Вед; подготовка своего ритуального огня; завершение (чтения) своей ветви Вед; предложение подношения топленого масла огню, как указано в ней (его ведической ветви), пока Агни и Сома не будут умилостивлены; завершение акта предложения подношений; (церемониально) поедание ячменной муки три раза (призывая) себя и т. д., поддержание огня после церемониального глотка воды (ачамана); сидение в шкуре черной антилопы к северу от огня, бодрствование, слушание чтения Пуран; омовение в конце четвертой стражи (ночи), кипячение подношения в этом огне, предложение подношения риса шестнадцать раз, чтение Пуруша-сукты; выполнение ритуала Вираджа (чтобы освободиться от всех грехов); церемонное питье воды и дарение одежды, золота, сосуда и коровы вместе с денежным подарком, завершение (предыдущих ритуалов), прощание с богом Брахмой, которого призвали, призывание огня (символически) присутствовать на его персоне (чтение мантр) -

«Пусть Маруты соберут (рассеянную жизненную энергию), пусть Индра (сделает это), пусть Брихаспати (сделает это), пусть этот огонь (сделает это, даруя) вместе с (долгой) жизнью, богатством и силой; пусть он сделает меня долгожителем». Таким образом.

«О Агни, приди со своим телом, которое пригодно для жертвоприношения. (Ты) будучи моим Я, да заберешься ты в мое тело, принеся мне великое богатство, достойное людей. Приняв форму жертвоприношения, да покоишься ты в моем теле, твоем источнике. О, Огонь, рожденный землей, да приди ты со своей обителью; медитируя на Огонь, прощаясь с ним, обойдя вокруг и поклонившись ему в почтении; поклоняясь утренним сумеркам; выражая почтение солнцу, произнося мантру Гаятри тысячу раз, сидя в водах, которые достигают его пупка; прощаясь с Гаятри, сделав почтительные подношения восьми божествам-хранителям сторон света; смешивая Гаятри с вьяхрити (названиями миров "бхур, бхувас, сувас", то есть "бхур-бхува-сваха") и произнося низким, средним или высоким тоном или мысленно (мантры): "Я – поощритель дерева (этого проявленного мира). Слава (моего знания) возвышенна, как вершина горы. Высокий и святой, я – бессмертное существо, как (бессмертное Я) в солнце. (Я) богатство (Я), наделенное сиянием. Обладая истинным знанием, я погружен в свою бессмертную природу. Таковы слова самореализации (основанные на Веде) Тришанку (реализованной души)".

«Он (Ом), который является самым возвышенным из Вед и вездесущим и который возник из нектарного писания, – пусть этот (Ом), (высший) владыка, наделит меня (истинным) разумом. Пусть я, о Господь, стану обладателем (мудрости, ведущей к) бессмертию; мое тело будет очень активным (в высшей жизни); мой язык (речь) будет обладать сладостью в высшей степени. Пусть я своими ушами буду слушать богатство (ведантического учения). Ты – оболочка Брахмана, скрытая мирским разумом (пока, пожалуйста, разорванная на части). Молю, защити мою мудрость (рожденную) изучением писания»; «Я (теперь) возвысился над желанием жены, желанием богатства и желанием мирской славы». «Ом Бхух, я отрекся (от мира)». «Ом Бхувах, я отрекся». «Ом Сувах, я отрекся». Потягивание воды (церемонно, произнося мантру) «Освобождение от страха для всех существ; все исходит из памяти, Сваха»; предложение (воды) Востоку с полностью сложенными ладонями и вырывание шикхи (из семи волос) с произнесением Ом Сваха; разрывание священной нити (произнося мантры) – «Священная нить в высшей степени освящает; она была естественна для бога Брахмы (Праджапати) в первую очередь; прежде всего в содействии долгой жизни, надевай так. Пусть яркая (свежая) священная нить будет силой и сиянием (для меня);

«Пусть священная нить не пребывает снаружи; пусть ты, войдя внутрь в середину (сердца), всегда даруешь (мне) в высшей степени освящающую славу, силу, мудрость и бесстрастие, и (истинный) разум». Предлагая воду сложенными чашечкой ладонями, он должен предложить (священный шнур) как жертвоприношение водам, (произнося мантру) «Ом Бхух, (молитесь) достигни моря, Сваха». Повторяя трижды «Ом Бхух, я отрекся, Ом Бхувах, я отрекся, Ом Сувах, я отрекся», он должен церемонно отпить воды и сбросить в воду свою одежду и пояс, произнося «Ом Бхух Сваха». Напоминая себе, что он прекратил все (мирские) действия, и став раздетым, он должен отправиться на север с поднятой рукой и думать о своем Я.

IV-38. Если, как было сказано ранее, он просветленный отшельник, он должен получить наставления от своего Гуру по пранаве (Ом) и великим священным текстам (таким как «Ты есть То»), путешествуя (как нищенствующий монах) легкими этапами, (убежденный), что никого не существует, кроме его Я, и существуя на фруктах, (съедобных) листьях и воде, и таким образом перемещаясь по холмам, лесам и храмам. Затем, раздетый, отказавшись от странствий по всей (земле), его сердце всегда наполнено только опытом блаженства, извлекая пользу из полного разрыва (мирской) деятельности, поддерживая жизнь посредством фруктов, сочной коры, листьев, луковичных корней и воды только для достижения освобождения, он должен оставить свое тело в какой-нибудь горной пещере, помня освобождающую мантру (Ом).

IV-39. Если он отшельник, желающий дальнейшего обучения (вивидиша-санньясин), он должен продолжить вместе с учеными брахманами, такими как его наставник и т. д., и получив посох, пояс, набедренную повязку, одежду и сосуд для воды, (предложенные) его наставниками, произнося: «Молю, подожди, подожди, благословенный, возьми посох, (охровую) одежду и сосуд для воды», он должен пойти к духовному наставнику, чтобы получить наставления по пранаве (ОМ) и великим священным текстам (махавакьям). Затем он должен получить (символический) бамбуковый посох, который свободен от надрезов с кончика, ровной формы, гладкий, свободный от черного цвета и имеет благоприятный вид, сначала церемонно отпив воды и (повторяя мантру): «Ты мой друг. Защити мою силу. Ты, мой друг, (оружие) Индры, разрушитель (демона) Вритры. Да принесешь ты мне защиту. «Предотврати то, что является грехом». Затем он должен получить сосуд с водой, произнося сначала пранаву (а затем мантру): «Ты – жизнь мира, ты – вместилище воды, ты, кто всегда прохладен». (Получив) пояс, набедренную повязку и (охристую) одежду (произнося мантру в должном порядке), «пояс, поддерживающий набедренную повязку, Ом; покрытие для половых органов, набедренную повязку, Ом; одежду, которая является защитой от холода, ветра и жары, Ом»; и облачившись в одежду для йоги (одежду, используемую для медитации), предваряемую церемониальным питьем воды, он должен ревностно следовать правилам своей стадии жизни (т. е. аскетизма), считая, что он реализовал себя (в поисках освобождения). Так (заканчивается четвертая упадеша упанишады.

V-1. Тогда Нарада спросил бога Брахму: «Господи, ты сказал, что отречение влечет за собой прекращение всякой деятельности. Ты снова сказал, что человек должен быть ревностным в проведении своей стадии жизни».

Тогда бог Брахма ответил: «Для воплощенного существа существуют четыре стадии бодрствования, сновидения, глубокого сна и четвертая стадия (турия). Под их влиянием люди, которые вовлекают себя в действие, знание и бесстрастие, соответствуют им в своем поведении». «Если это так, Господи, сколько существует видов отречения? Каковы различия в их практике? Молю, объясни нам полностью». Соглашаясь с этим высказыванием «Да будет так», бог Брахма (сказал) ему (следующее).

V-2. Если задан вопрос: «Чем отличается поведение в разновидностях отречения? (ответ таков), что отречение на самом деле едино, что оно становится тройственным из-за несовершенства знания (видват-санньяса), неспособности (вивидиша-санньяса) и неудачи в действии (атура-санньяса) и достигает четырех стадий отречения из-за бесстрастия, отречения из-за мудрости, отречения из-за мудрости и бесстрастия и отречения от действия.

V-3. Вот как это есть. Из-за отсутствия порочной страсти, из-за безразличия к объектам удовольствия и из-за влияния хороших поступков, совершенных ранее, тот, кто отрекается от мира, (называется) отрекшимся из-за бесстрастия.

V-4. Из-за знания писаний (шастр), отстранения от феноменального мира, слушая греховные и благоприятные переживания мира; воздерживаясь от всего мира, состоящего из гнева, ревности, нетерпимости, эгоизма и гордыни; Отбрасывая телесные наклонности, такие как желание жены, желание богатства и желание мирской славы, (чрезмерное) уважение к шастрам и общественному почету; считая все эти обычные вещи избегаемыми как блевотина; наделенный четырьмя дисциплинами (такими как различение или постоянные и преходящие вещи) – тот, кто отрекается только таким образом, является отрекшимся благодаря мудрости.

V-5. Изучив все (писания) в должном порядке и испытав всю (мирскую жизнь), тот, кто под влиянием мудрости и бесстрастия и глубокой медитации на Я становится неодетым (аскетом), является отрекшимся благодаря мудрости и бесстрастия.

V-6. Завершив курс дисциплинированного ученичества в безбрачии, став домохозяином, достигнув стадии лесного жителя, тот, кто (после этого) отрекается от мира в соответствии с порядком стадий жизни, даже при отсутствии бесстрастия, является отрекшимся от (мирской) деятельности.

V-7. Отрекшийся от мира в безбрачии и ставший обнаженным в отречении – таков отрекшийся вследствие бесстрастия. Отрекшийся вследствие (писанного) знания – это отрекшийся вследствие мудрости. Отрекшийся вследствие несовершенного знания – это отрекшийся от (мирской) деятельности.

V-8. Отречение от деятельности бывает двух видов: отречение вследствие (какой-то) причины и отречение без (дополнительной) причины. Тот, у кого есть причина, – это страдающий (и находится в точке смерти); беспричинное – это отречение в обычном порядке.

Страдающий пропускает все предварительные ритуальные действия; это отречение в момент отправления жизненного дыхания; это отречение, вызванное (какой-то) причиной. Здоровый телом (но убежденный), что сотворенные вещи преходящи и поэтому все вещи, такие как тело, достойны того, чтобы быть оставленными:

V-9. «Индивидуальная душа, неотличная от Брахмана, пронизывающая чистый эфир, солнце (Васу), пребывающее в небе, огонь, покоящийся в алтаре (вселенной), гость, пребывающий в доме (жертвоприношения), пребывающий в людях, обитающий в высших (богах), покоящийся в истине, пребывающий в небе (как солнце), рожденный в водах, рожденный на земле (как зерно и т. д.), рожденный как (жертвенная) истина, рожденный в горах (как реки), эта истина (Брахман) (истинно) велика.

V-10. Убежденный, что все, кроме Брахмана, преходяще, и в результате он отрекается, что отречение есть отречение без (дополнительной) причины.

V-11. Отречение бывает шести видов – кутичака, бахудака, хамса, парамахамса, туриятита и авадхута.

V-12. Аскет кутичака носит пучок и священный шнур, носит (символический) посох и сосуд для воды, надевает набедренную повязку и заплатанную одежду, преданно служит отцу, матери и наставнику, прибегает к помощи мантр для сосуда (питхара), лопаты (кханитра) и пращи (сикья), склонен есть пищу в одном месте, кладет на лоб перпендикулярный знак белого сандала и имеет тройной (символический) посох.

V-13. Аскет бахудака носит пучок и т. д. и заплатанную одежду, кладет на лоб знак, состоящий из трех горизонтальных линий священного пепла, смотрит на всех одинаково, как кутичака, и питается восемью глотками пищи, собранной из (разных) мест, как пчела.

V-14. Аскет хамса носит спутанные волосы, наносит на лоб горизонтальный знак священного пепла или перпендикулярный знак сандала, питается пищей, собранной без предварительного определения, как пчела, и носит набедренную повязку и кхандатунду (кусок ткани, закрывающий рот).

V-15. Аскет парамахамса не носит пучка или священной нити, питается только пищей, принимаемой ночью и собранной в пяти домах, его рука служит (чашей для подаяний), носит одну набедренную повязку и одну одежду, (носит) один бамбуковый посох или носит одну одежду, намазывает (все тело) священным пеплом и отрекается от всего.

V-16. Аскет турьятита имеет «коровье лицо» (ест пищу наугад, не используя руки), ест (только) фрукты или, если берет приготовленную пищу, берет ее из трех домов (т. е. три глотка), имеет только живое тело, не одет и имеет тело, как будто это труп (из-за бесчувственности от нирвикальпа-самадхи).

V-17. Аскет Авадхута не следует никаким правилам, существует на пище, которая приходит к нему, как это делает питон, от всех классов людей, за исключением обвиняемых или падших, и предан исключительно осознанию своего Я.

V-18. Если человек живет в (великом) страдании (телесных немощей), он должен отречься от мира в должном порядке (получив наставления в пранаве и махавакьях от своего Гуру).

V-19. Для аскетов кутичака, бахудака и хамса метод отречения кутичаков применяется так же, как (отречение принимается после завершения) стадий брахмачарьи и т. д., (заканчивающихся) четвертой стадией (а именно отречением).

V-20. Правило заключается в том, что триада парамахамсы и т. д. не имеет пояса, набедренной повязки, одежды, сосуда для воды или посоха; их прошение милостыни должно быть от всех классов людей, и они должны быть обнажены. Даже на стадии отречения они могут изучать (писание), пока не почувствуют себя полностью удовлетворенными, а затем выбросить в воду пояс, набедренную повязку, посох, одежду и сосуд для воды. Тогда, если они обнажены, не должно быть никаких следов заплатанной одежды. Они не должны ни изучать, ни толковать (писание). Для них нет ничего, что стоило бы слушать. За исключением пранавы (Ом), они не должны развивать никакую науку логики, даже Словесный авторитет (т. е. Веды). Он не должен много говорить, излагая (священные тексты), он не должен заглушать своими словами слова великих, (он не должен) общаться, делая знаки руками и т. д., и не должен использовать другие специальные средства общения. Он не должен разговаривать с людьми низкого класса, женщинами, падшими и (особенно) с женщинами в их путях. Для аскета нет поклонения богам, ни видения (божеств) во время праздников, ни какого-либо паломничества.

V-21. Снова (о) различных видах аскетов. (В правиле, относящемся) к кутичаке получение милостыни происходит из одного дома; для бахудаки это происходит наугад, как в случае пчелы, собирающей мед; для хамсы это восемь глотков (собранных) из восьми домов, для парамахамсы (пять глотков, собранных) из пяти домов, рука является (чашей для подаяний); для турьятиты еда состоит из фруктов, которые кладут ему в рот (гомукха); для авадхуты (пища приходит к нему), как в случае с питоном, от всех классов людей. Аскет не должен оставаться много ночей (в одном и том же месте). Он не должен кланяться никому. Для турьятиты и авадхуты никто не выше. Тот, кто не знает Я, хотя и старший, все же самый младший (по мудрости). Он не должен переплывать реку, лезть на дерево, ездить в повозке. Он не должен заниматься куплей-продажей или даже малейшим обменом. Он не должен важничать или говорить неправду. Нет никаких обязанностей, предписанных аскету. Если есть, то ему придется общаться с людьми, практикующими религиозные обряды (что нежелательно). Поэтому аскеты имеют право (только) на медитацию и т. д.

V-22. Отрекшийся в чрезвычайной ситуации и аскет кутичака достигают миров бхур и бхувас соответственно. Аскет бахудака достигает небес (сварга). Мудрец хамса достигает (высшего неба) тапо-лока. Парамахамса достигает обители Брахмы и истины (сатья-лока). Турьятита и авадхута достигают наивысшего блаженства в (индивидуальном) Я посредством глубокой медитации на Я согласно максиме осы и червя.

V-23. «Какое бы состояние человек ни помнил,

Отбрасывая тело в момент смерти,

Того же он достигает (после смерти).

Учение писания никогда не бывает ложным».

V-24. Таким образом, познав (процедуру), исключая исследование природы Я, (аскет) не должен посвящать себя никакой другой практике. В результате такой практики достигается достижение соответствующих миров (таких как небеса и т. д.). Тот, кто наделен мудростью и бесстрастием, освобождение (достигается) в себе самом; поэтому нет приверженности какой-либо другой практике. Приверженность (какой-либо другой) практике (будет бесполезна для достижения конечного блаженства). Для воплощенного (я) (существуют три состояния): бодрствование, сон со сновидениями и глубокий сон; в состоянии бодрствования (оно имеет) способность воспринимать индивидуальность (вишва); в состоянии сна со сновидениями – тонкую сущность света (тайджаса); в состоянии глубокого сна – интеллект, зависящий от индивидуальности (праджня). Из-за разницы в состоянии существует разница в обусловленном Господе (Ишваре). Для разницы в следствии существует разница в причине. В этих (трех состояниях) материальной причиной (таких различий) является внешняя и внутренняя деятельность четырнадцати органов чувств. Ментальных состояний четыре: ум (манас), разум (буддхи), эго (ахамкара) и сердце (читта; это одна из поздних интерпретаций этого санскритского термина). Существует четкая разница в практиках из-за разницы в активности ментальных состояний.

V-25. «Знай (индивидуальное Я) бодрствующим

Когда оно остается в глазу; когда в горле

Оно входит в (состояние) сновидения; оно находится в сердце

В глубоком сне; но оставаясь в голове

Это четвертое состояние (турия)».

V-26. Зная, что турия является неразрушимым (Брахманом), тот, кто остается как бы не осознающим все (происшествия), такие как все, что слышно или видно, остается как один в состоянии глубокого сна, хотя он находится в состоянии бодрствования. В нем даже в состоянии сновидения преобладает такое состояние (неосознанности). (Шастры) говорят, что он тот, кто «освобожден при жизни». Изложение смысла всех писаний заключается в том, что только такой человек достигает освобождения. Нищенствующий монах не жаждет этого мира или следующего (т. е. сварги, рая разнообразных наслаждений с ограничением по времени). Если у него есть (такое) ожидание, он становится таковым в соответствии с этим. С помощью (ритуальных) практик писания, отличных от исследования Я, он делает бесполезное дело, подобно ноше, которую несет верблюд с грузом цветов шафрана. (Для него) нет практики науки йоги, нет стремления к учению санкхьи, ни применения мантр и ритуалов. Если аскет практикует учение, отличное от (Самореализации), это подобно украшению трупа. Как сапожник далек от выполнения ведических ритуалов, так и он далек от (практики Брахма-)видьи (своими ритуалами). Он не должен посвящать себя повторению пранавы. Какую бы деятельность он ни совершал, он должен пожинать ее плоды. Поэтому, отбрасывая все (ритуальные действия), как пену в касторовом масле, и видя, как неодетый аскет занимается этим (самореализацией) с полным контролем над умом и используя руку как (миску для подаяний), нищенствующий монах должен (истинно) отказаться (от всех мирских привязанностей). Подобно ребенку, безумцу или гоблину, нищенствующий монах не должен желать ни смерти, ни жизни, но должен просто топтаться на месте согласно максиме слуги, ожидающего распоряжений.

V-27. Если аскет живет только подаянием, лишенный качеств терпения, мудрости, бесстрастия, спокойствия и т. д., он является проклятием для поведения аскетов.

V-28. Не ношением (символического) посоха, не бритой головой, не (особой) одеждой, не лицемерным видом (мудрости) освобождение (не приходит к человеку).

V-29. Того, кто носит посох мудрости, называют «однопосоховым». Аскет, который носит деревянную палку, ест всевозможную пищу и лишен мудрости, отправляется в ужасные ады, называемые махараурава.

V-30. Великие мудрецы говорят, что устойчивое положение (в монастыре) подобно испражнениям свиньи; поэтому, оставив его в стороне, аскет будет двигаться подобно (усердному) червю.

V-31. Аскет турьятита должен иметь пищу и одежду без просьб и так, как они случаются, по воле других. Он должен быть раздетым и принимать ванну по воле других.

V-32. Аскет, чье поведение хорошо гармонирует как с состоянием сна, так и с состоянием бодрствования, считается лучшим; он является самым превосходным среди тех, кто следует Веданте.

V-33. В неприобретении (милостыни) он не должен скорбеть; в ее приобретении он не должен чувствовать радости. Избегая привязанности к материальным вещам, он должен просто поддерживать себя в живых (для более высокой цели).

V-34. Он должен во всех случаях избегать почестей (восхищенными учениками); аскет, который приветствует такую честь, связан (мирскими узами), хотя и освобожден.

V-35. Ради простого существования аскет может ходить за подаянием в дома одобренных классов людей (т. е. «дважды рожденных») в надлежащее время, когда они пообедали после огненного ритуала.

V-36. Используя свою руку как сосуд (для приема пищи), аскет не должен просить подаяние более одного раза в день; он может есть пищу стоя, он может есть пищу ходя. Между этим нет церемониального глотка воды.

V-37. (Аскеты) с чистыми мыслями держатся в пределах (хорошего поведения), как море; эти великие люди не отказываются от предписанного курса (поведения), как солнце.

V-38. Когда аскет ищет пищу только своим ртом, как корова, он должен быть тогда равнодушен ко всем существам; он (тогда) достоин бессмертия.

V-39. Идя в дом, который не запрещен (за милостыней), он должен избегать дома, который запрещен. Он должен войти в дом, когда дверь открыта; он никогда не должен приближаться к дому, когда она закрыта.

V-40. Он должен укрыться (на ночь) в заброшенном доме, покрытом пылью, или он может укрыться под деревом, отказавшись от всех симпатий и антипатий.

V-41. Аскет должен лечь спать там, где он находится, когда солнце садится, и быть свободным от (ритуального) огня и (фиксированного) жилища. Он должен жить тем, что приходит случайно, самообладанием и подавленными чувствами.

V-42. Уходя (из человеческих жилищ) и прибегая к лесу, обладая истинным знанием и подавленными чувствами, перемещаясь в ожидании времени (смерти), (аскет) становится пригодным для погружения в Брахмана.

V-43. Мудрец, который перемещается, воздерживаясь от того, чтобы вызывать страх у всех существ, нигде не испытывает страха ни от одного существа.

V-44. Свободный от гордости и эгоизма, не подверженный влиянию пар (противоположностей), с развеянными всеми сомнениями, (аскет) никогда не сердится, не ненавидит (кого-либо) и не произносит ложного слова.

V-45. Двигаясь в святых местах, не причиняя вреда живым существам и получая милостыню в надлежащее время, (мудрец) достоин погружения в Брахмана.

V-46. Он никогда не должен связываться с лесными жителями (ванапрастхами) и домохозяевами. Он должен желать передвигаться незаметно. Радость (любого рода) не должна входить в него. По своему пути, указанному солнцем, он должен ходить по земле (неторопливо), как червь.

V-47. Действия, влекущие за собой благословение, и те, которые связаны с вредом, а также те, которые направлены на благо мира, эти (аскет) не должен совершать и заставлять совершать других.

V-48. Он не должен быть привязан к неортодоксальным учениям или искать средства к существованию. Он не должен предаваться настойчивым аргументам или склоняться к какой-либо стороне в споре.

V-49. Он не должен иметь последователей-учеников или изучать много книг. Он не должен использовать комментарии или инициировать инаугурационные функции где-либо.

V-50. Не демонстрируя никакой отличительной эмблемы или мотива, аскет должен показывать себя людям как сумасшедший, ребенок или немой человек, хотя он (все) мудр.

V-51. Он не должен ни делать, ни говорить ни о чем. У него не должно быть мыслей, хороших или плохих. Наслаждаясь Я, мудрец должен двигаться, ведя такой образ жизни.

V-52. Он должен двигаться по стране в одиночестве, свободный от привязанностей, его чувства должны быть подавлены, играя с Я и радуясь ему, самообладающий, невозмутимый.

V-53. Мудрый (но) игривый, как ребенок, хорошо сведущий, но кажущийся тупым, (аскет) будет путешествовать. Ученый, он может говорить, как безумный. Ища пищу, как корова, он будет идти по пути упанишад.

V-54-55. Пренебрегаемый, оскорбленный, обманутый, завидующий, избитый, обремененный или страдающий из-за отказа в пище злыми людьми или когда невежественные люди бросают в него фекалии и мочу и потрясают его различными способами, (аскет), желающий благополучия, но попавший в трудности, поднимется (силой) Я.

V-56-57. Почести, полученные аскетом, наносят большой урон богатству его покаяния (йоги), но когда невежественные люди игнорируют его, он достигает успеха в практике йоги (поскольку он освобождается от эго через испытание). Не нарушая правил хорошего поведения, йогин может так передвигаться, что (обычные) люди могут не обращать на него внимания; но они никогда не должны общаться с ним.

V-58. Йогин (поглощенный медитацией) не должен причинять вреда словом, мыслью или физическим действием существам, таким как рожденные в утробе, рожденные из яйца и другим. Он должен избегать всех ассоциаций.

V-59. Отбросив все недостатки, такие как страсть и гнев, а также гордость, жадность, заблуждение и т. д., нищенствующий монах должен оставаться свободным от страха.

V-60. Прием пищи, поданной в качестве милостыни, соблюдение тишины, покаяние, медитация в особенности, (обладание) правильным знанием и бесстрастием – это считается обязанностями нищенствующего монаха.

V-61. Нося охряную одежду, всегда преданный йоге медитации, он может укрыться (на ночь) на окраине деревни, в тени дерева или даже в храме. Он должен всегда жить на милостыню и нигде не есть пищу, полученную только из одного дома.

V-62. Мудрый человек (прежде чем принять отречение) всегда будет в движении, пока не достигнет чистоты ума; там чистый ум отречется от мирской жизни и будет перемещаться здесь и там.

V-63. Визуализируя Бога (Господа Вишну) во всем, как внешне, так и внутренне, он будет перемещаться во все времена, молчаливый и свободный от нечистоты, как ветер.

V-64. Невозмутимый в радости и печали, терпеливый и прощающий, питающийся тем, что попадает ему в руки, и смотрящий без враждебности одинаково на «дваждырожденных», корову, лошадь и оленя и т. д., (он будет путешествовать).

V-65. Медитируя на Вишну (который есть) высшее Я и Господа (Ишана), размышляя о Высшем блаженстве и помня, что он один Брахман (он будет проводить время).

V-66. Таким образом, став мудрым и полностью контролируя ум, отвернувшись от желаний, обнажившись (став авадхутой), всегда отбрасывая все мирские дела мыслью, словом и делом и отворачивая свое лицо от иллюзорного феноменального мира, (мудрец) освобождается (от мирского рабства) глубокой медитацией на своем Я согласно максиме осы и червя. Так (заканчивается пятая глава) упанишады.

VI-1. Тогда Нарада спросил деда (Брахму): «Господин, (мудрец достигает освобождения) этой практикой, согласно максиме (изречению) осы и червя. Как эта практика (выполняется)?» Бог Брахма сказал ему: «Правдивым в речах он будет вести жизнь, с телом, оставаясь отличительным (силой) мудрости и бесстрастия».

VI-2. Мудрость – это тело (мудреца); знай, что бесстрастие – это его жизнь; спокойствие и самообладание его глаза; ум его лицо; интеллект его палец (кала) (состоящий из шестнадцати частей, начинающихся с праны и заканчивающихся наманом); двадцать пять элементов его конечности, (совокупность) состояний (бодрствования и т. д.) его пять первичных элементов (земли, воды и т. д.); действие, преданность, мудрость и бесстрастие являются ветвями (т. е. руками в форме его) бодрствования, сновидения, глубокого сна и четвертого состояния (турия); четырнадцать органов имеют форму (неустойчивых) столбов (закрепленных) в иле. Тем не менее, как кормчий направляет лодку даже из грязного места (в безопасное место), как погонщик (неуправляемого) слона, человек бесстрастия должен взять их (органы) под свой контроль с помощью своей проницательности; и считая все, кроме «я» (т. е. Я), ложным и преходящим, он всегда должен говорить о себе как о Брахмане. Ему нечего больше знать, кроме своего Я. Будучи таким образом «освобожденным при жизни» (дживанмукта), он живет как тот, кто реализовал себя. Он никогда не скажет: «Я не Брахман», но (будет) непрерывно чувствовать «Я есть Брахман» в состояниях бодрствования, сновидения и глубокого сна; (затем) достигнув состояния турия, он погрузится в состояние туриятита (бестелесного конечного блаженства).

VI-3. (В четвертом состоянии турийи) день – это состояние бодрствования, ночь – состояние сновидений, а полночь – состояние глубокого сна. В одном состоянии есть четыре состояния. Среди четырнадцати органов, каждый из которых имеет одну функцию под своим контролем, функции глаза и т. д. (сейчас будут описаны). Глазом происходит понимание формы, ушами – звука, языком – вкуса, носом – обоняния, речью – членораздельного выражения, рукой – захвата, ногами – движения, анусом – испражнения, гениталиями – (сексуального) удовольствия и кожей – осязания. Разум, который постигает объекты, зависит от них (описанных выше). (Он) постигает посредством разума. Он становится сознательным посредством ума (читта). Он становится тщеславным посредством эго. Специально создав их, индивидуальное Я (джива) становится таковым благодаря сознательному владению телом. Джива пронизывает тело, как домохозяин движется в своем доме, осознавая свое владение. Поняв (природу) лица (сознания) (в лотосе сердца), а именно, что оно испытывает благость в восточном лепестке, сон и лень в юго-восточном, жестокость в южном, греховность в юго-западном, игривость в западном, склонность к движению в северо-западном, спокойствие в северном, мудрость в северо-восточном, бесстрастие в перикарпии и мысль о Я в волокнах (мудрец остается с сознанием турьятита Брахмана только одновременно с рассветом этой мудрости).

VI-4. В состоянии (осознания) жизни есть первое состояние бодрствования, второе сновидения, третье глубокого сна, четвертое состояние турья; и «состояние за пределами четвертого» (турьятита), когда четыре состояния отсутствуют. Я есть только одно (о котором говорят как о) имеющем различные состояния вишвы, тайджасы, праджни и татастхи (пассивное состояние). Есть (только) одно светящееся Существо, свидетель, тот, кто свободен от всех атрибутов; мудрец должен говорить (т. е. чувствовать), что он Брахман (один). В противном случае есть четыре состояния бодрствования и т. д. в состоянии бодрствования, четыре состояния сновидения и т. д. в состоянии сновидения, четыре состояния глубокого сна и т. д. в состоянии глубокого сна и четыре состояния турии и т. д. в состоянии турии. Не так в состоянии туриятиты, которое лишено атрибутов. Как вишва, тайджаса, праджня и Ишвара в состояниях грубого, тонкого и причинного тел, свидетель остается как один во всех состояниях. Является ли пассивное (татастха) свидетелем? Татастха не является свидетелем. Будучи свидетелем, он не является свидетелем один. Джива подвержена влиянию своих состояний действия, наслаждения и эгоизма и т. д. Другой, кроме дживы, не подвержен влиянию (различных состояний). Если утверждать, что джива также не подвержена влиянию, то это не так. Существует сознательное чувство тела из-за сознания бытия дживой и бытия дживой из-за обладания телом. Существует вмешательство в состояние дживы как между эфиром в горшке и всепроникающим эфиром. Только благодаря этому вмешательству джива, притворяясь вдыхающим и выдыхающим, исследует (высшего свидетеля) посредством мантры «хамса (Брахман), то есть Я». Таким образом, осознавая (что на самом деле нет разницы между дживой и высшим свидетелем), человек должен отказаться от сознательного чувства тела; таким образом он становится свободным от сознания тела. Только такой человек считается Брахманом.

VI-5. Отказавшись от привязанности, победив гнев, придерживаясь очень умеренной диеты, подчиняя чувства и блокируя врата (тела) своим разумом, (аскет) должен направить свой ум к глубокой медитации.

VI-6. В уединенных местах, в пещерах и лесах, йогин, всегда пребывающий в гармонии, всегда должен хорошо начинать свою медитацию (на Я).

VI-7. На приемах, церемониях, проводимых в честь манов (шраддх) и жертвоприношений, в религиозных процессиях и празднествах и в собрания людей, знающих йогу, желающих окончательного освобождения, никогда не будут присутствовать.

VI-8. Йогин, погруженный в медитацию, должен так двигаться, чтобы люди не обращали на него внимания и оскорбляли его; но он никогда не должен отклоняться от пути добра.

VI-9. Три дисциплины – это сдержанность в речи, сдержанность в действии и совершенный контроль ума; тот, кто практикует эти три сдержанности, является «наблюдателем трех дисциплин» (тридандин) и великим мудрецом.

VI-10. Тот аскет считается самым главным из всех, кто ходит за подаянием в разные дома очень ученых брахманов, как пчела за медом, когда ритуальный огонь не дает дыма и сгорел.

VI-11. Тот презренный аскет, кто ходит за подаянием непрерывно (без всякого ограничения), остается в этом ордене (аскетов) без внутреннего побуждения и не имеет бесстрастия.

VI-12. Тот аскет и никто другой, кто, зная, что подаяние особенно достижимо в определенном доме, не идет туда снова.

VI-13-14. Тот аскет считается тем, кто находится вне каст и орденов (ативарнашрамин), кто осознает высшую истину, которая свободна от тела, чувств и т. д., которая есть все-свидетель, духовная мудрость, я блаженства и самосияющий. Касты и порядки и т. д., относящиеся к телу, придуманы обманчивой иллюзией.

VI-15. Они (касты и порядки) никогда не являются частью моего Я, которое имеет форму чистого сознания. Тот, кто осознает это посредством (учения) упанишад, будет считаться тем, кто находится за пределами каст и порядков.

VI-16. Тот, чье поведение, соответствующее кастам и порядкам, отпал при визуализации своего Я, выходит за пределы всех (ограничений) каст и порядков и остается в (блаженстве своего) Я.

VI-17. Знатоки истины всех Вед заявляют, что человек находится за пределами каст и порядков, кто утвердился в своем Я, достигнув стадии за пределами своего порядка (ашрама) и своей касты (варны).

VI-18. Поэтому, о Нарада, даже касты и порядки других людей были наложены на Я заблуждением (обычных людей); этого не делает знающий Я.

VI-19. Нет (ведических) предписаний, запретов, правил исключения или включения для тех, кто осознал Брахмана; и нет ничего другого (ограничивающего их поведение), о Нарада.

VI-20-21. Непривязанный ко всем существам и даже к (достижению) положения бога Брахмы и искоренивший нежность ко всему, даже к своим детям, богатству и т. д., (новичок), полный веры в путь, ведущий к освобождению, и желающий обрести мудрость упанишад, должен приблизиться к Гуру, осознавшему Брахмана, с подарком в руке.

VI-22. Радуя его, оказывая личное служение внимательно в течение длительного времени, он должен всегда с большим вниманием слушать (его толкование) истин упанишад.

VI-23. Свободный от чувства "моё" и эгоизма, лишенный всякой привязанности и всегда обладающий спокойствием и т. д., он визуализирует Атмана в своем Я.

VI-24. Бесстрастие всегда приходит (к человеку) только тогда, когда он видит недостатки мирской жизни. К тому, кто недоволен жизнью в мире, придет отречение. В этом нет никаких сомнений.

VI-25. Тот, кто (истинно) желает освобождения, называется парамахамсой. (Прежде чем достичь этого состояния) аскет должен практиковать (в своей жизни) мудрость писания, которая, очевидно, является единственным средством освобождения, слушая толкование упанишад и т. д.

VI-26. Чтобы достичь мудрости писания (которая приводит к самореализации), мудрец, называемый парамахамсой, должен быть наделён всеми качествами, такими как спокойствие, самоограничение и т. д.

VI-27-29. Глубоко сосредоточенный на практике (мудрости) упанишад, спокойный, сдержанный, побеждающий чувства, бесстрашный, всегда свободный от чувства «моё», не подверженный влиянию пар (противоположностей), без иждивенцев или других вещей (аскет) должен быть одет в рваную набедренную повязку и быть с бритой головой; или он может быть непокрыт. Мудрый, сведущий в веданте, практикующий йогу, свободный от чувства «моё» и эгоизма, невозмутимый к друзьям и т. д., дружелюбный ко всем существам, в одиночку, человек мудрости и самообладания – (такой аскет) пересекает (океан мирских страданий), а не кто-либо другой.

VI-30. (Как новичок) он должен быть предан благополучию своих старших и проживать год там (в обители гуру). Он всегда будет бдительным в соблюдении малых обетов (ниям), а также великих нравственных обязанностей (ям).

VI-31. Затем в конце (года), достигнув превосходной йоги мудрости, он должен путешествовать по стране в соответствии с (буквально, без противодействия) правильным поведением.

VI-32. После этого в конце другого года он должен отказаться (даже) от превосходной мудрости Яджнавалкьи и триады орденов (кутичаки и т. д.) и достичь состояния парамахамсы.

VI-33. И попрощавшись с гуру (старейшинами и наставниками), он действительно должен путешествовать по стране, отказавшись от всех привязанностей, подавляя гнев, будучи очень умеренным в еде и покоряя чувства.

VI-34. Эти двое (людей) не преуспевают из-за несовместимости в своих действиях; домохозяин, не занимающийся производительным трудом, и нищенствующий монах, занятый работой.

VI-35. Увидев молодую красивую женщину, (он) воспламеняется страстью, а выпивая спиртное, он опьяняется. Поэтому он должен избегать издалека женщину, которая является ядом для глаз.

VI-36. Общение с женщинами, а также болтовня с ними и отправка их по поручениям, их танцы, музыка, смех и скандалы о них – всего этого (аскет) должен избегать.

VI-37. Ни (церемониальное) омовение, ни бормотание молитв, ни поклонение (богам), ни подношение жертв богам, ни средства достижения чего-либо, ни огненный ритуал и т. д. не должны практиковаться им здесь, о Нарада.

VI-38. Он не должен (делать) поклонение (богам), подношение жертв манам, совершать паломничество и соблюдать обеты; у него нет ни праведного поведения (дхармы), ни неправедного поведения (адхармы); и у него нет никаких правил (поведения), ни мирских действий.

VI-39-41. Йогин должен отказаться от всех (мирских) обязанностей и тех, которые соответствуют популярным практикам во всем. Мудрый аскет, йогин, ум которого пребывает в высшей истине, не должен уничтожать насекомых, червей, моль, а также деревья. С твоим вниманием, всегда обращенным внутрь, чистым, уравновешенным умом, твоим умом, наполненным Я, отбрасывая внутренний контакт (с внешними объектами), пусть ты, о Нарада, свободно двигаешься в мире. Путешествуя в одиночку, аскет не должен перемещаться в анархической стране.

VI-42. Никого не восхваляя, никому не кланяясь, не произнося "свадха" (так как он не поклоняется никаким манам), проживая в нестабильных (заброшенных домах) и холмах, аскет должен перемещаться без каких-либо ограничений. Так (заканчивается шестая глава) упанишады.

VII-1. Затем, когда их спросили об ограничениях (поведения) аскета, бог Брахма сказал им перед Нарадой. (Аскет) будучи бесстрастным, должен пребывать в постоянном жилище во время дождей и передвигаться в течение восьми месяцев в одиночестве; он не должен (тогда) пребывать в одном месте (постоянно). Нищенствующий монах не должен оставаться на одном месте, как олень из-за страха. Он не должен принимать (никакого предложения продлить свое пребывание), которое препятствует его отъезду. Он не должен пересекать реку (вплавь) своими руками. Он также не должен лезть на дерево (за плодами). Он не должен присутствовать на празднике в честь какого-либо бога. Он не должен питаться пищей из одного места (только). Он не должен совершать внешнее поклонение богам. Отвергнув все, кроме Я, и питаясь пищей, полученной в качестве подаяния из множества домов, как пчела (собирает мед), становясь тощим, не увеличивая жир (в теле), он должен отбросить (толстеющее) топленое масло, подобное крови. (Он должен считать) получение пищи в одном доме (принятием) мяса, умащение себя благоухающей мазью – намазыванием нечистым, патоку – изгоем, одежду – тарелкой с объедками другого, масляную ванну – привязанностью к женщинам, наслаждение друзьями – мочой, желание – говядиной, место, ранее известное ему – хижиной изгоя, женщин – змеями, золото – смертельным ядом, зал собраний – кладбищем, столицу – ужасным адом (кумбхипакой), а пищу в одном доме – кусками плоти трупа.

Отвергнув взгляд других, как отличных от него самого, а также пути мира, покинув родное место, избегая мест, ранее известных ему, вспоминая блаженство Я, подобное радости обретения забытого предмета, и забыв гордость за свое тело и родное место, признавая, что его тело заслуживает того, чтобы быть сброшенным, как труп, он должен оставаться вдали, покидая место своих детей и близких родственников, как это делает вор, освобожденный из тюрьмы. Питаясь пищей, добытой без усилий, посвятив себя медитации на Брахмане и пранаве и освободившись от всех (мирских) занятий, сжег страсть, гнев, жадность, заблуждение, гордость, зависть и т. д., и не затронутый тремя гунами (саттва и т. д.), свободный от шести человеческих недугов (голода, жажды и т. д.), лишенный изменений из-за шести состояний (существ, а именно: происхождения, существования и т. д.), правдивый в речи, чистый, не испытывающий ненависти ни к кому, (проживающий) одну ночь в деревне, пять ночей в городе, пять ночей в священных местах, пять ночей в святых местах на берегах священных рек, без постоянного местожительства, с устойчивым умом, никогда не произнося лжи, он может жить в горных пещерах; он должен путешествовать один, (но намереваясь соблюдать четыре месяца отдыха во время дождей, чатурмашья), он может путешествовать в компании другого человека по направлению к деревне, и втроем или вчетвером по направлению к городу.

(Правило таково), что нищенствующий монах должен путешествовать в одиночестве. Он не должен позволять четырнадцати органам там свободно играть. Наслаждаясь богатством бесстрастия, полученным благодаря полному знанию (преходящей природы мирской жизни), (твердо) решив в себе, что нет никого, кроме его Я, и нет другого, отличного от него, видя повсюду свою собственную форму и (таким образом) достигая освобождения при жизни (дживанмукти), и сознавая свое четверичное Я (вишва, вирадж, отир и турья) до конца правления прарабдха-кармана, (аскет) должен жить, медитируя на свое Я, пока его тело не падет.

VII-2. (Это) омовение в три периода (сандхья) дня аскетом кутичакой, дважды бахудакой, один раз хамсой, ментальное омовение парамахамсой, омовение (т.е. натирание) священного пепла турьятитой и воздушная ванна авадхутой.

VII-3. Кутичака должен нанести перпендикулярный знак сандала на лоб (урдхвапундра), бахудака три горизонтальные линии священного пепла (трипундра), хамса (либо) урдхвапундра, либо трипундра, парамахамса натирание священного пепла, турьятита знак сандала (тилакапундра), авадхута вообще ничего (или) турьятита и авадхута (вообще ничего не имеют).

VII-4. Кутичака должен бриться (в каждом из шести) сезонов, бахудака бриться (в конце) двух сезонов, парамахамса не бриться или, если бриться, бриться раз в шесть месяцев (во время солнцестояния, аяна), и турьятита и авадхута не бриться.

VII-5. Кутичака принимает пищу в одном доме, бахудака собирает милостыню от двери к двери, как пчела собирает мед, хамса и парамахамса используют руку как сосуд (т. е. чашу для подаяний), турьятита имеет коровий рот (т. е. еда кладется ему в рот), а авадхута берет пищу наугад (как питон).

VII-6. Кутичака (носит) две одежды, бахудака одну одежду, хамса кусок (ткани), парамахамса либо голый, либо носит одну набедренную повязку, туриятита и авадхута голые (буквально они остаются такими, какими были при рождении). Хамса и парамахамса носят (оленью) шкуру, а не другие.

VII-7. Кутичака и бахудака (практикуют) поклонение богам, хамса и парамахамса поклоняются мысленно, туриятита и авадхута осознают «я есть То» (т. е. они отождествляют индивидуальную душу с высшим духом).

VII-8. Кутичака и бахудака имеют право читать мантры, хамса и парамахамса медитировать (на них), туриятита и авадхута не имеют права ни на одну из этих двух (практик), (но) туриятита и авадхута имеют право давать наставления по великим текстам веданты; также и парамахамса. Кутичака, бахудака и хамса не имеют права давать наставления другим.

VII-9. Кутичака и бахудака (должны медитировать на) пранаву людей (внешнюю пранаву, состоящую из четырех матр, то есть единиц измерения), хамса и парамахамса на антарапранаву (состоящую из восьми матр), туриятита и авадхута на Брахма-пранаву (состоящую из шестнадцати матр).

VII-10. Кутичака и бахудака будут слушать (изложение веданты), хамса и парамахамса размышлять над ними, туриятита и авадхута будут иметь глубокую и повторяющуюся медитацию на них. Правило таково, что все эти (аскеты) должны медитировать на Я.

VII-11. Таким образом, стремящийся к освобождению, всегда помнящий освобождающую мантру (Ом), которая позволяет ему пересечь (океан) мирской жизни, будет жить «освобожденным при жизни»; аскет должен искать средства для достижения конечного блаженства (кайвалья) согласно правилам особого ордена (аскета, в котором он находится). Так (заканчивается седьмая глава) упанишады.

VIII-1. Затем Нарада попросил бога Брахму: «Будь милостив, чтобы изложить спасительную мантру для прекращения течения мирской жизни». Согласившись с этим, бог Брахма начал излагать ее. Ом (есть) Брахман в способе рассмотрения его как состоящего из многих отдельных тел (вьяшти) и как состоящего из частей, каждая из которых сосущественно тождественна целому (самашти). Что такое вьяшти? Что такое самашти? Самхара-пранава и шришти-пранава бывают трех видов: внутренняя пранава (антах-пранава), внешняя пранава (бахья-пранава) и объединенная внутренняя и внешняя пранава (убхайятмака-пранава). (Одна) Брахма-пранава – это (иногда) внутренняя пранава (состоящая из восьми матр, то есть единиц измерения) и практическая пранава (вьяхарика-пранава). Внешняя пранава и пранава мудрецов (арша-пранава). Объединение внутренней и внешней пранавы – это вират-пранава. Самхара-пранава, Брахма-пранава и ардхаматра-пранава. (Таким образом, Брахма-пранава бывает восьми видов: самхара-пранава, шришти-пранава, антах-пранава, бахья-пранава, вьявахарика-пранава, арша-пранава, вират-пранава и ардхаматра-пранава).

VIII-2. Ом – это Брахман. Знай, что Ом, состоящий из одного слога, – это антах-пранава. Он делится на восемь (матр, единиц измерения) – гласная «а», гласная «у», согласная «м», полуслог (ардха-матра), нада, бинду, кала и шакти. Поэтому его не четыре (как говорят его главные матры). Гласная «а» состоит из десяти тысяч частей, гласная «у» – из тысячи частей, буква «м» – из ста частей, а ардхаматра-пранава состоит из бесконечного числа частей. Вират-пранава обладает атрибутами (сагуна), а самхара-пранава свободна от атрибутов (ниргуна), утпатти-пранава состоит из обоих (сагуна и ниргуна). Вират-пранава вытянута ("плута" на санскрите). Самхара-пранава – это плута-плута.

VIII-3. Вират-пранава состоит из шестнадцати матр и находится за пределами тридцати шести первичных субстанций. Какие она имеет шестнадцать матр? Они перечислены: гласная «а» – первая, гласная «у» – вторая, буква «м» – третья, ардхаматра – четвертая, бинду – пятая, нада – шестая, кала – седьмая, калатита – восьмая, шанти – девятая, сантйатита – десятая, унмани – одиннадцатая, манонмани – двенадцатая, пури – тринадцатая, мадхьяма – четырнадцатая, пашьянти – пятнадцатая и пара (запредельное) – шестнадцатая. Опять же, хотя только лишь одна Брахма-пранава достигает состояния обладания или не обладания атрибутами (сагуна и ниргуна), она достигает состояния обладания 128 матрами из-за двойственного характера пракрити и пуруши, каждый из которых имеет шестьдесят четыре матры.

VIII-4. Это (Брахма-пранава) есть опора всего, высшее сияние и владыка всего – так (мудрецы с истинным видением) смотрят на него. Он состоит из всех богов, и опора всей вселенной (Господь) находится в нем.

VIII-5. Он состоит из всех слогов; это Время; он состоит из всех писаний и является благоприятным (Шива). Это самая превосходная из всех Вед и состоит из (сущности) всех упанишад; это (Ом, Атман) следует искать.

VIII-6. Прошлое, настоящее и будущее составляют три периода – неразрушимый слог Ом (пронизывает и превосходит) их; знайте, что он есть начало (всего) и даритель окончательного блаженства.

VIII-7. Тот же (Ом), который есть Атман, был описан словом Брахман. Аналогично переживая его как единого (без второго), нестареющего, бессмертного, Ом и накладывая Ом вместе с телом (на Брахмана), он становится единым с ним. Знайте наверняка, что тройной Атман есть высший Брахман.

VIII-8. Следует глубоко медитировать на высший Брахман в должном порядке вишвы и т. д. (вишва, вирадж, отир и турья).

VIII-9-11. Этот Атман четверичен – как переживающий грубый аспект (как вишва), когда он является индивидуумом в грубом аспекте, как наслаждающийся (миром) в состоянии сновидения в тонкой форме, когда он принял тонкую форму (тайджасы), как (наслаждающийся блаженством) в состоянии тождества (праджни и Ишвары), и как наслаждающийся блаженством (в состоянии турьи). Атман состоит из четырех пад (четвертей). Вишва, состоящий из четырех стадий (вишва-вишва, вишва-тайджаса, вишва-праджня и вишва-турья), является Пурушей Вайшванарой. Он функционирует в бодрствующем состоянии. Он воспринимает грубые формы (феноменального мира) и переживает их. Он обладает девятнадцатью лицами (пятью органами восприятия, пятью органами действия, пятью жизненными воздухами и четырьмя внутренними чувствами манаса, буддхи, ахамкары и читты), имеет восемь конечностей (небо как голова, солнце и луна – два глаза, направления – уши, море – нижняя часть живота, земля – ступни), движется везде и является хозяином (прабху).

VIII-12-13. Этот вишва(-джит) – первая пада (Атмана).

[Вишва (вишвапада Атмана) имеет четыре аспекта в четырех состояниях бодрствования, сновидения, глубокого сна и турьи. В состоянии бодрствования он функционирует через чувства и воспринимает зрение и т. д. объектов. Это бодрствование в состоянии бодрствования (джаграт-джаграна). Его переживателем в индивидуальном аспекте является вишва-вишва (дальнейшее разделение на аспект вишвы вишвапады Атмана); в коллективном аспекте это вират-вирадж. В индивидуальном и коллективном аспектах это отир-отир. Когда ум схватывает объекты без функционирования чувств, он видит сон в бодрствующем состоянии (джаграт-свапна); его переживателем является вишва-тайджаса (тайджаса – это аспект вишвы). Когда человек ничего не осознает, но остается как бы бессознательным, тогда это сон в бодрствующем состоянии (джаграт-сушупти); его переживателем является вишва-праджня (праджня – это аспект вишвы). Когда человек находится в невозмутимости благодаря милости гуру или плодам своих благих дел (пунья), как если бы он был в самадхи, и ведет себя как наблюдатель (сакшин), это турья в бодрствующем состоянии (джаграт-турья). Его переживателем является вишва-турья (турья – это аспект вишвы)].

Вторая пада (Атмана – тайджаса – также имеет четыре аспекта (тайджаса-вишва, тайджаса-тайджаса, тайджаса-праджня и тайджаса-турья) и является владыкой существ, Хираньягарбхой. Он действует как хозяин в состоянии сна. Он воспринимает тонкие формы (феноменального мира) и переживает их. Хотя он обладает восемью конечностями, он един и неотличен, о Нарада (дословно: мучитель врагов).

VIII-14-16. [Когда в состоянии сна Атман переживает зрение и т. д. объектов глазами сна и т. д. без активного функционирования ума, то есть бодрствование в состоянии сна (свапна-джагарана), и его переживателем является тайджаса-вишва (вишва – это аспект тайджасы). Его переживателем является сутра-вирадж в коллективном аспекте переживаний состояния свапна-джагарана; это аспект "отир" ануджнатира в индивидуальном и коллективном аспектах. Когда в состоянии сна Атман наслаждается объектами только умом без функционирования "глаз" (и т. д.) во время сна и без состояния свапна-джагараны, это состояние свапна-свапна (сновидение в состоянии сна). Его переживающий – это тайджаса-тайджаса (аспект тайджасы тайджаса-пады Атмана). Когда нет переживания состояний свапна-джагарана и свапна-свапна и нет восприятия ни "глазами" сна и т. д., ни умом, и есть полное забвение внешних объектов и себя, это состояние бесчувственности – это свапна-сушупти (состояние глубокого сна в состоянии сновидения). Атман, который переживает это состояние, – это тайджаса-праджня (аспект праджни тайджаса-пады Атмана). Когда из-за осуществления благих дел нет восприятий трех предыдущих состояний состояния сновидения и Атман остается в состоянии турьи состояния сновидения, когда сияет нейтральное состояние (состояние свидетеля) общих и частных переживаний внешнего мира и внутренних чувств, это состояние есть свапна-турья (аспект турьи состояния сновидения), а Атман, который переживает это, есть тайджаса-турья (аспект турьи тайджаса-пады четырехчастного Атмана].

Когда человек спит и не жаждет желаний и не видит никаких снов, это, несомненно, глубокий сон. В этом состоянии функционирует четырехчастная праджня (как праджня-вишва, праджня-тайджаса, праджня-праджня и праджня-турья), которая называется третьей падой Атмана. Этот Атман един, остается в состоянии глубокого сна, обладает полнотой мудрости, наслаждается счастьем, состоит из вечного блаженства и остается в сердце всех существ; однако он наслаждается блаженством, имеет ум вместо своего лица, вездесущ и неразрушим и является Ишварой.

VIII-17. Он владыка всего, всеведущий и тонкий в концепции. Он пронизывает все существа; он является первоисточником, началом и разрушением всего.

VIII-18. Все эти три стадии (бодрствования, сновидения и глубокого сна) являются препятствием для уничтожения всех действий существ (т. е. для самореализации); поэтому они сродни состоянию глубокого сна; это действительно сновидение и, как говорят, является только иллюзией. [В состоянии глубокого сна, когда человек, остающийся в одном из двух состояний бодрствования или сна со сновидениями, желает перейти в состояние глубокого сна и испытывает ложное представление о форме и т. д. объектов глазами и т. д., то это состояние бодрствования в глубоком сне (сушупти-джаграт); его переживателем в индивидуальном аспекте является аспект вишвы праджни; в его коллективном аспекте это аспект вирадж биджа-Атмана; в объединенном индивидуальном и коллективном аспекте это ануджнаикарасотир. В состоянии глубокого сна, когда Атман свободен от ложного представления о форме и т. д. внешних объектов и занимает положение в одном из состояний бодрствования или сна со сновидениями, испытывает ложные представления о форме и т. д. объектов, то это состояние сна со сновидениями в глубоком сне (свапна-свапна). Переживающий Атман тогда является праджня-тайджаса (аспект тайджасы праджни). Снова в глубоком сне, когда Атман, хотя и переживает ложное представление о форме и т. д. объектов с ложными действиями (видением и т. д.), которые пронизывают сознание (чайтанья), всё же не переживает их как застойные, тогда это состояние глубокого сна внутри глубокого сна. Тогда переживающий Атман есть праджня-праджня (аспект праджни, присущий праджне). Снова в состоянии глубокого сна, когда Атман наслаждается блаженством, оставаясь свидетелем переживаний трёх предыдущих стадий в глубоком сне, тогда это состояние турьи глубокого сна, и переживающий Атман есть праджня-турья (аспеки турьи праджни)].

VIII-19-20. Четвертая (пада, турья), хотя и четверичная (в качестве аспектов турья-вишва, турья-тайджаса, турья-праджня и турья-турья), на самом деле является единой сущностью чистого сознания, по той причине, что каждое из них (вишва и т. д.) достигает кульминации в состоянии турья. (Состояние турья) образует основу для дифференциации (Атмана) как отир, ануджнатир и ануджнана (т. е. ануджнанаикараса). Эти три различных состояния (на самом деле) являются сушупта (поскольку они просто составляют завесу турья-турья, которая является высшим блаженством) и состоят из внутреннего состояния сна. Зная, что (всё, кроме турья-турья) является просто иллюзией, в следующий момент остается единая сущность чистого сознания.

VIII-21. [Поскольку турья-турья, будучи единым состоянием блаженства, неспособна к подразделениям на индивидуальный, коллективный и частично индивидуальный и частично коллективный аспекты, сама по себе турья не имеет четверичной природы, а только три (исключая турья-турью). Эту тройственную природу турьи можно объяснить следующим образом: поскольку существуют различия во внешних объектах, познающий Брахмана воспринимает их своими чувствами, но без различия; это состояние есть турья-джагарана; Атман, который переживает это состояние индивидуально, есть турья-вишва, коллективно это есть турья-вирадж, частично индивидуально, частично коллективно это есть авикальпа-отир. Когда познающий Брахмана, при ослаблении всех чувственных активностей, воспринимает единство Я с Брахманом одним лишь своим умом, это есть состояние турья-свапна; Атман, который переживает это, есть турья-тайджаса. Когда человек находится в глубокой медитации без различий (нирвикальпа-самадхи) и остается как бы в состоянии анабиоза, это состояние турья-сушупти, а испытываемый Атман – это турья-праджня.]

Вот четкое предписание, что турья-турья – это ни в коем случае не грубая мудрость (поскольку это не отир-отир, который является тем же самым, что вишва-вишва и вирадж-вирадж, испытывающий состояние джаграт-джагарана), ни, конечно, тонкая чувствительность (поскольку она отличается от тайджасы, сутры и ануджнатира состояния свапна-джагарана), ни чистое сознание (праджня), (поскольку оно отличается от отир-авикальпы, того же самого, что вишва, вирадж и турья формы сознания, раскрывающей наличие или отсутствие джаграт-джагарана и других состояний), ни где-либо еще, о мудрец.

VIII-22. Это не не-сознание (апраджня) (поскольку оно далеко от ануджнатир-отир, тождественное тайджаса-вишве и сутра-вираджу, которые не имеют внешнего восприятия в состоянии свапна-джагарана), ни грубое, ни тонкое сознание (поскольку оно находится вне сферы отир-ануджнаикарасы, отождествленное с вишва-праджней и вирадж-биджей состояния джаграт-свапны, которое находится вне области истинного знания), ни исключительный разум (поскольку он не находится в сфере ануджнатир-ануджнаикарасы, отождествляемой с тайджаса-праджней и сутра-биджей формы исключительного разума, функционирующего в состоянии свапна-свапны) и никогда не воспринимается (поскольку оно находится вне сферы ануджнатир-ануджнатир, отождествляемого с тайджаса-тайджасой и сутра-сутрой, введенными в заблуждение видением, созданным умом в состоянии свапна-свапны).

VIII-23. Его невозможно определить (так как оно отличается от ануджнайкараса-ануджнатира, отождествляемого с праджня-тайджасой и биджа-сутрой, которые могут быть познаны только через неведение Атмана в состоянии свапна-свапна), его невозможно постичь (так как оно отличается от ануджнайкараса-отира, отождествляемого с праджня-вишвой и биджа-вирадж, которые могут быть постигнуты через неведение Атмана в состоянии свапна-джагараны), его невозможно выразить (так как оно отличается от ануджнайкараса-авикальпы, отождествляемого с тайджаса-сутра-турией, которая проявляет наличие или отсутствие свапна-джагараны и других состояний в состоянии свапна-турьи), оно находится за пределами мысли (так как оно находится за пределами ануджнайкараса-ануджнайкараса, отождествляемого с праджня-праджня и биджа-биджа в состоянии свапна-свапны, имея только воспоминание: «Я ничего не знаю об этом состоянии»), оно не может быть названо (поскольку оно не затронуто восприятием ануджнаикараса-авикальпы, отождествляемой с праджня-биджа-турьей, которое можно было бы назвать свидетелем присутствия или отсутствия свапна-джагараны и подобных состояний в состоянии свапна-турьи), также является сущностью убеждённости в едином Атмане (поскольку оно отличается от восприятий авикальпа-отира, отождествляемого с турья-вишва-вираджем, испытывающим состояние турья-джагараны), является устранителем мирской жизни (поскольку оно не может выносить даже запаха авикальпа-ануджнатира, отождествляемого с турья-тайджаса-сутрой, которая в некоторых случаях не кладет конец мирской жизни и которая испытывает состояние турья-свапна), является неподвижным (спокойным; поскольку оно отличается от опыта авикальпа-ануджнаикарасы, отождествляемого с турья-праджня-биджей, испытывающей состояние турья-свапны), является благоприятным (поскольку оно то же самое, что и окончательное блаженство – кайвалья – в развоплощенном состоянии) и является недвойственным (поскольку оно имеет форму высшего недвойственного состояния без противоположной части) – это (знающие Брахмана) считают четвертым (турья-турья); это (то же самое, что) Брахма-пранава. Это должно быть осознано, а не что-либо другое (называемое) турья. Это (турья-турья) является опорой для ищущих освобождения, как солнце (для феноменального мира); оно самосияющее (поскольку является источником сияния для солнца и т. д.); это эфир Брахмана (поскольку он не имеет противоположности); он всегда сияет, поскольку он трансцендентный (запредельный) Брахман. Так (заканчивается восьмая глава) упанишады.

IX-1. Тогда Нарада спросил: «Какова истинная форма Брахмана?» Бог Брахма ответил (разъясняя) истинную форму Брахмана. Те, кто считают, что Он (трансцендентный Брахман) един, а он сам (индивидуальное Я) – как другое, являются зверями, хотя и не зверями по своей (истинной) природе. Мудрый (мудрец), осознавший таким образом (что индивидуальное Я и Брахман тождественны), освобождается от челюстей смерти (т. е. вера в двойственность приводит к смерти и отречению-рождению; вера в недвойственность – к бессмертию). Неизвестно другого пути достижения цели (окончательного блаженства).

IX-2. Время (является первопричиной мирской жизни, говорят некоторые философы), природа (… говорят мимансы), случай (… говорят атеисты), (пять) элементов (… говорят джайны, которые верят в вечность мира), материя (пракрити) (… говорят шакты), Пуруша (Хираньягарбха) (… говорят йоги) – отсюда и рассуждения (о причине мирской жизни). Их сочетание не является (причиной) по причине существования Я. Я также неспособно (быть причиной) из-за того, что оно подвержено счастью и несчастью.

IX-3. Они (знатоки Брахмана), прибегнув (анугата) к йоге (йога) глубокой медитации (дхьяна), познали силу (майи) самосветящегося Атмана, хорошо скрытого своими собственными атрибутами (саттвой и т. д.), который один управляет всеми этими причинами, включая время и индивидуальное Я.

IX-4. (Майя под руководством сагуна-Брахмана – Ишвары – создала вселенную. Сам Брахман не совершает никаких действий, поскольку он – нишкрийя). (Они восприняли) этот (мир, напоминающий колесо колесницы) в одной оболочке (майя), покрытый тремя (богами Брахмой, Вишну и Шивой, обладающими силой творения, поддержания и удаления мира, благодаря связи с тремя гунами), обладающими шестнадцатью силами (калас), имеющими пятьдесят спиц с двадцатью гвоздями (в форме чувств и их объектов), имеющими шесть групп по восемь (аштакас) с одними оковами (желанием) многих форм, с тремя видами путей и имеющими заблуждение, которое является причиной двух (добра и греха, основанных на любви и ненависти).

IX-5. Мы думаем о той (реке), вода которой течет пятью путями (течениями), которая имеет пять свирепых устьев из-за пяти причин, волны которой являются пятью жизненными ветрами, чьим источником является (эго), которое контролирует пять чувств восприятия, которая имеет пять водоворотов, чья скорость течения состоит из пяти страданий, которая имеет пятьдесят отделений и которая имеет пять соединений.

IX-6. В этом колесе Брахмана, которое является (причиной) жизни всего, (субстратом) растворения всего и обширным (гораздо более обширным, чем небо), вращается Хамса (Параматман в форме индивидуального Я). Рассмотрев себя как отдельное (как индивидуальное Я, как эфир в горшке по отношению к всепроникающему эфиру), а Брахмана как контролирующее Я (он вращается в колесе мирской жизни); и затем став любимым Им (осознав истину в «Ты есть То» и «Я есть Брахман») (индивидуальная душа) достигает бессмертия.

IX-7. Это (описанное ранее как отличное от сагуна-Брахмана или Ишвары) действительно воспевалось (в упанишадах) как верховный Брахман; на Него (сущность пранавы) триада (накладывается), и это опора (феноменального мира), которая находится в себе; она непреходяща. Знатоки Вед, осознающие разницу (между Я и Брахманом как ложную) и полностью преданные Ему, поглощаются трансцендентным Брахманом.

IX-8. Господь поддерживает вселенную единой (причиной и следствием), тленное (феноменальный мир) и непреходящее (майя), проявленное (природа) и непроявленное (причина, майя). Индивидуальный Атман считается бессильным из-за своей природы переживающего (удовольствия и боли); осознав самосияющее Бытие, он освобождается от всех уз.

IX-9. Всеведущий и невежественный – два несотворенных существа; (первый) – Господь, а (другой) – бессильный (аниша); действительно существует единое несотворенное (пракрити), которое предназначено для вещей опыта и переживающего. (Трансцендентный) Атман безграничен и вездесущ и не является агентом (действий). Когда (человек) осознает, что эти три (Ишвара, индивидуальное Я и пракрити) являются Брахманом (он становится Брахманом).

IX-10. Пракрити (прадхана) тленна; Господь (Хара, который рассеивает невежество) бессмертен и нетленен. Единое самосияющее Существо правит тленным (пракрити) и индивидуальным Атманом. С помощью повторяющейся глубокой медитации на Нем и концентрации ума (в йоге, «Я есть Он») и с помощью осознания истинной реальности (должно произойти) исчезновение всеобщей иллюзии (майи) в конце (своего невежества).

IX-11. Осознав самосияющего Господа (как тождественного с Я), человек освобождается от всех уз; со всеми уничтоженными страданиями наступит конец рождению и смерти. Глубоко медитируя на том (что он не что иное, как эта реальность) и когда различие между телом (и Я исчезло) (мудрец) осознает третье высшее состояние (Парамешвары) и (в нем) окончательное блаженство (кевала), и (таким образом) реализует себя.

IX-12. Этот (Брахман) должен быть осознан (как своё Я), он вечен и присутствует как индивидуальный Атман; ибо нет ничего, кроме этого, что достойно осознания. Рассмотрев (с иллюзорным видением) переживающего (индивидуальный Атман), объективный мир (опыта) и Ишвару (правителя) (как различные), (знай), что вся эта триада была провозглашена (знатоками веданты) как Брахман (единственный).

IX-13. Средства осознания этого Брахмана – Брахма-видья (учение упанишад) и покаяние (т. е. глубокая медитация); она зависит исключительно от упанишад (для своего осознания).

IX-14. Тому, кто таким образом понимает и медитирует только на своё Я, "какое может быть заблуждение, какая может быть печаль тому, кто созерцает единство?" Таким образом, (отделённость) вираджа, прошлого, настоящего и будущего (исчезает, и они) становятся формой неразрушимого (Брахмана).

IX-15. Тоньше атома, больше великого, Я находится в сердце этого (каждого) существа. Видишь этого трансцендентного Господа, который свободен от страстей по милости творца и (таким образом) освобождается от печали.

IX-16. Не имея рук и ног, (Господь) быстро движется и хватает (объекты); без глаз Он видит; без ушей Он слышит. Он знает вещи, которые должны быть познаны (без ума, поскольку он всеведущ); никто не знает Его. (Знатоки веданты) говорят о Нем как о высшем трансцендентном Пуруше (высшем Сознании).

IX-17. Мудрый (йогин) не чувствует печали после осознания Атмана, который бестелесен, трансцендентен и всепроникающ и который присутствует во (всех) телах, которые непостоянны.

IX-18. Это трансцендентное (Бытие) опора всего (как Вишну), чьи силы находятся за пределами (достижения) мысли, который должен быть постигнут эзотерическим смыслом всех упанишад, и который больше (неразрушимого) великого, должен быть постигнут; в конце всего (феноменального) освободитель (буквально "предвестник смерти авидьи-неведения") должен быть познан.

IX-19. (Все)мудрый, (самый) древний, самый возвышенный из живых существ, Господь всего, обожаемый всеми богами, и лишенный начала, середины и конца, бесконечный, неразрушимый и опора (буквально гора) для (богов) Шивы, Вишну и Брахмы (должен быть осознан).

IX-20. Вся эта Вселенная, состоящая из пяти элементов и остающаяся в пяти, которая становится бесконечной в разнообразии их пятикратностью, пронизана им (Атманом как антарьямином и т. д.); но она необъятна частями (таким образом) пятикратными; (ибо) она является наивысшей из высоких и больше великого, и вечной благоприятностью благодаря сиянию своей собственной формы. (Так ищущий освобождения должен осознать "Я" как Брахмана).

IX-21. Ни тот, кто не воздерживался от дурного поведения, ни тот, кто не умиротворен, ни тот, кто не сосредоточен на медитации, ни тот, чей ум не спокоен, не может осознать его (Брахмана) посредством (простого) знания (писания). (Тот, кто обретает истинное знание (праджняна), воздерживаясь от описанного выше зла, осознаёт Брахмана).

IX-22. Высшее "Я" (остающееся в индивидуальном "я") не раскрывает себя ни тому (кто считает его) внутренне мудрым, ни внешне мудрым, ни грубым, ни тонким, ни знанием, ни неведением, ни знанием того и другого (внешнего и внутреннего), ни постижимым, ни напрямую связанным с мирской деятельностью. Тот, кто осознаёт это, таким образом становится освобожденным; он становится освобожденным. Так сказал бог Брахма.

IX-23. Нищенствующий монах – знаток истинной природы Я. Нищенствующий монах путешествует в одиночку (так как двойственность чужда ему даже в толпе). Подобно робкому от страха оленю, он остается (не смешиваясь с компанией). Он не стоит на пути (прогресса других). Отбросив все, кроме своего (голого) тела, поддерживая свою жизнь подобно пчеле (собирая пищу из разных мест) и глубоко медитируя на своем Я и не видя никакой разницы во всех вещах от своего собственного Я, он становится освобожденным. Этот нищенствующий монах, воздерживающийся от того, чтобы быть агентом всех (мирских) действий, освобожденный от (обязанностей) наставника, ученика, писания и т. д., и отбросив все связи феноменального мира, не затронут заблуждениями. Как нищенствующий монах, лишенный богатства, может быть счастлив? Он богат (так как у него есть богатство Брахмана), за пределами как знания, так и невежества, за пределами удовольствия и боли, освещен самосиянием, прославлен среди всех (людей), всеведущий, даритель всех великих сил, владыка всего – таким он считает себя. Это высочайшее место Господа Вишну, где йогины, достигнув его, никогда не возвращаются (оттуда). Там не светит солнце, не светит луна. Он никогда больше не возвращается (в мирскую жизнь), он никогда не возвращается. Это окончательное блаженство (кайвалья). Так (заканчивается) упанишада. Конец девятой главы (и всей упанишады).

Ом! О Дэвы, да услышим мы ушами то, что благоприятно;
Да увидим мы глазами то, что благоприятно, о вы, достойные поклонения!
Да насладимся сроком жизни, отпущенным Дэвами,
Восхваляя их своим телом и членами твердо!
Да благословит нас славный Индра!
Да благословит нас всезнающее Солнце!
Да благословит нас Гаруда, громовержец зла!
Да дарует нам благополучие Брихаспати!
Ом! Да будет во мне Мир!
Да будет Мир в моем окружении!
Да будет Мир в силах, которые действуют на меня!

На этом заканчивается Нарада-паривраджакопанишад, относящаяся к Атхарва-веде.

Перевод Нарада-паривраджака-упанишады: Вернигора В. В., 2025, специально для сайта scriptures.ru / upanishads.ru.